Дом с химерами

Никто из его подчиненных в темноте не шелохнулся. Во мгле подземелья, и тем более под водой, никто не видел майорских руководящих и направляющих жестикуляций. Собственно, поэтому и умудрились бойцы Урусбекова потерять объект, за которым следили со дна подземной реки. Как следствие, группа была дезориентирована и дезорганизована.

Пришлось Тимуру перейти с языка жестов на радиокоманды. Несправедливо полагая, что, кроме «своих», никто их не услышит…

Подсадив поочерёдно всех своих подчиненных на канат альпинистской обвязки и препроводив вверх по колодцу, майор поднялся следом, перебирая подошвами ботинок кирпичную кладку. Нашёл в ней пролом, ухнув двумя ногами в пустоту, и удовлетворённо вытер вспотевшее под противогазом лицо тыльной стороной ладони: «Определённо, сюда именно и стремилась девица, которую они вспугнули в тоннеле. Что ж, посмотрим, что здесь такого, что только спецназу ЦСН доверить можно…»

О содержимом тайника ему ничего внятного не сказали. Петр Андреевич на Садово-Спасской только страшно круглил глаза и трагически закатывал их к потолку, дескать, «в Кремле никто не спит, разве что кроме … ситуация деликатная…»

Но с чего бы такой переполох, генерал так и не сказал, мол, «сами увидите».

«То-то и оно… – поддакнула самая предусмотрительная часть тела Тимура Урусбекова. – Увидим».

Глава 21. По горизонтали и вертикали

– Чёрт! Знал бы, что опять сюда занесёт, переоделся бы, – в который раз посетовал капитан Точилин, обтирая кожаным регланом кирпичные стены тоннеля.

Парапет вдоль подземного канала Пресни был таким тесным, что без поцелуя не разминешься…

– Тихо! – шикнула Аннушка, остановившись. Приподняв ухо вязаной шапочки, вслушалась во тьму, оставленную позади, за спиной. – Если только у меня не паранойя, то нас снова преследуют, – прошептала она.

– Не обобщай, – проворчал Арсений. – Меня, допустим, спецназ ФСБ ещё никогда не преследовал. – Но тем не менее тоже прислушался. Ничего… Только подземная река всхлипывала и вздыхала в бетонном ложе. – У тебя паранойя, – решил он через минуту напряжённой тишины.

Но решение его не было окончательным. По крайней мере, чтобы утвердиться в диагнозе, поставленном Аннушке, он встал на колени и втащил на узкий парапет матрас истлевшего в хлам дивана. Ржавый, скрипучий, с торчащими во все стороны пружинами и гнилой стружкой. Его как раз прибило к парапету течением.

– То, что надо. Если кто-то идёт за нами, наверняка зацепится, вспомнит о матушке, – пояснил он свои действия девушке, укладывая матрас вдоль парапета, чтобы его нельзя было ни обойти, ни перепрыгнуть с ходу. – Идём…

Они уже были под отверстием дренажного колодца, где их поджидал Пахомыч, успевший приладить к скобам верёвку, предусмотрительно взятую из своего обиталища, когда эхо донесло из чернильного мрака тоннеля:

– Твою мать! – отчетливо, и сразу же следом шумный всплеск воды.

А секундой спустя отозвались и другие голоса:

– Мать твою! Мама! Ой, мамочки… – словно загалдели наперебой вестовые, бегущие с сообщениями о приближающемся противнике.

– Ну-с голосуем, товарищи? – лязгнул затвором пистолета ст. лейтенант Кононов. – Кто за то, чтобы поторопиться? И кто за то, чтобы подождать и объясниться?

– Ждать не будем, – махнул рукой капитан, но другой рукой всё-таки переложил табельный «макаров» из наплечной кобуры под регланом под кардиган, за пояс. – Пока они в темноте разберутся, кто есть кто, перестреляют всех. Давай, Пахомыч. Потом Анна и я. Кононов – прикрываешь.

Все подняли головы к чёрной дыре в буром кирпичном своде.

– «Terra incognita» – озвучил общую мысль сантехник-географ.

Там, над их головами

То, что обещал показать ему генерал, говоря «сами увидите», Урусбеков увидел по истечении суток, если верить светящимся стрелкам командирских часов. Но, как бы он ни заждался хоть какого-то результата их бесконечного путешествия подземельем дома Шатурова, ни истомился во мраке неизвестности, – виду не подал. Побоялся, его подчинённые не поймут, а если поймут, то неправильно…

Довольно скоро спецназу ЦСН надоело трусить перебежками между здоровенными шестернями, ползать под рычагами кривошипно-ползунных механизмов и прятаться за кулисами кривошипно-кулисных. Тем более что большая часть механизмов работала, наполняя мрак подземелья лязгом и железными стонами. Того и гляди, угодишь ногой в стальные зубья шестерней, получишь по каске шатуном, в живот маховиком коленчатого вала, а по заднице…