Дом с химерами

– Господи, неужели не понятно? – воскликнула Лара, всплеснув руками. – Он же язык распустил!

– Мне непонятно, – сказал капитан. – Зачем ему убивать вас? Что значит распустил язык? Вы давно его знаете?

– То и значит! Я же говорю, мы познакомились в «Сове», он начал нести что попало, цепляться, одним словом… А мне по барабану, не мой типаж.

Андрейченко снова вздохнул и покачал головой.

– Ну, потом он угостил всех коктейлем и пригласил Дашку танцевать – она танцует как бревно… – Лара осеклась. – Танцевала… А потом пригласил меня и пошел провожать…

– Когда это было? – спросил капитан.

– За два дня до… Короче, двенадцатого июля. Кажется, двенадцатого. Мы постояли у моего дома, и я пригласила его. Мы смотрели по телику бальные танцы, немного танцевали. Он очень хвалил меня, свистел, что участвовал в конкурсе и даже получил приз! А я засмеялась, потому что танцует он средненько. Он даже обиделся. А потом… – Лара задумалась. – А потом он стал приставать… И я сказала ему, чтобы убирался вон.

– Лара! – с нажимом произнес Андрейченко.

– Ну что сразу Лара! Что ты меня все время воспитываешь! Надоело! – в досаде воскликнула она.

– Вот разведемся, тогда и живи как знаешь. А если меня вызывают на опознание и тягают на допросы, то изволь терпеть.

– Почему же он решил вас убить? – повторил капитан, перебивая воспитательно-семейную сцену. – Только без вранья.

Лара медлила с ответом. Было видно, что она выдерживает борьбу с собой. Она взглядывала поочередно на мужа и на капитана.

– Лара! – с нажимом произнес Андрейченко.

– Да ладно, Вень, не парься! Я, конечно, там не присутствовала, но больше некому. То есть я уверена, что он. Он наклюкался… Ну, тогда, в первый раз, наговорил лишнего, а чтобы я не разболтала, решил меня убрать.

– Что же он вам наговорил?

Взгляд Лары блуждал по реке, песчаному берегу, лугу за рекой, и было заметно, как не хочется ей раскрывать карты. На мужчин она не смотрела.

– Я слушаю! – напомнил о себе капитан.

Она вздохнула.

– Ну, он рассказал, что в Доме с химерами спрятан клад и он его почти нашел. Безумно ценный, тянет на несколько лимонов зелени, якобы ему рассказала последняя из рода этих… забыла фамилию, владелица дома. И еще всякие детали, я не запомнила. На другой день он мне позвонил, но я опять сказала, чтобы отвалил и забыл этот номер. И тогда он пришел меня убить, чтобы я никому не разболтала. А Дашка вытащила мой ключ, ушла раньше и прямиком ко мне… Подруга, называется!

– Я тебе давно говорил, что подобные друзья до добра не доведут, – встрял Андрейченко тоном заботливого папаши.

Коля с трудом сдержал ухмылку.

– Да ладно тебе! – отмахнулась Лара. – Ты за всех своих друзей можешь поручиться?

– За всех!

– Не смеши мои тапочки! А помнишь, как тебя Ромчик подсидел и перехватил заказ?

– Когда это было!

– Как, по-вашему, он попал в квартиру? – прервал спор супругов капитан.

– Понятия не имею. – Лара пожала плечами. – Может, она его впустила.

– В ящике тумбочки в прихожей, по словам Дронова, лежал запасной ключ. После ухода вашего… друга вы не проверяли, был ли он на месте?

– Не проверяла, конечно. Я и не знала, что там ключ – я в эту тумбочку вообще никогда не заглядывала. Но… подождите, если там был ключ… – Лара задумалась. – Вы хотите сказать, что он спер ключ еще двенадцатого, когда уходил, и… – Она ахнула. – Он ждал меня в квартире! Я сказала, что Дронов в командировке до конца недели, и он пришел меня убить! Стопудово! Вот сволочь! А Дашка подставилась…

– А работающий телевизор? – вспомнил художник. – Он что, включил телевизор… потом? Убил и включил телевизор?

– Ну да! Снова показывали конкурс бальных танцев, его всю неделю крутили, и он, чтобы отомстить, включил телик! На тебе, смотри даже мертвая! Это же… офигеть! Если бы не Дашка, он бы меня… – Она прищелкнула языком.

– Что за клад? – спросил капитан.

– Лара! – снова произнес художник.

– Да ладно тебе, Веня… – Она шумно вздохнула. – Ну, это, одним словом, первая печатная книга. Библия! Немецкая, ей почти пятьсот лет, и каждый том – их два – тянет на пять или даже шесть лимонов. И он трепал, что вот-вот найдет ее и свалит куда подальше. Приглашал валить вместе, между прочим. Язык заплетается, какие-то слова заковыристые, ни черта не понять, да еще и по-иностранному. И глаза страшные. Я думала, лапшу вешает и свистит. А в тот вечер, четырнадцатого, вернулась домой, ищу в сумочке ключ, и вдруг вижу, что дверь открыта. Что, думаю, за фигня? Забыла утром запереть? Вхожу, в прихожей горит свет, а у порога в комнате лежит женщина. Я с копыт! Потом оклемалась маленько, присмотрелась – батюшки-светы! Дашка! И шарф розовый ее! И сумочка на тумбочке раскрытая, а там, в полиэтиленовом пакете, мои вещички! Я сначала думала, что она пришла не одна, а со своим дружком – есть у нее один такой, на подхвате, – и он ее убил, но потом сообразила, что он забрал бы золото. Значит, не он. И тут меня осенило: Андрей! Зачистка свидетеля!

Капитан при последних словах Лары не удержался от ухмылки.