Дом с неизвестными

– По первой причине не соглашусь. Если сейф вскрывали грубым инструментом, тогда закрыть не смогли бы. Если орудовали ключом или отмычками, то могли и закрыть, чтоб протянуть время и запутать расследование. А по второй причине вы правы, Иван Харитонович, конкуренты достали бы Барона из-под земли, а он дожил до 1945 года.

– Именно поэтому, товарищ комиссар, мы считаем, что с подельниками расправился сам Барон, чтоб стать единоличным владельцем содержимого сейфа.

Урусов был доволен расторопностью своих подчиненных. Всего за несколько часов им удалось прилично продвинуться в нераскрытом уголовном деле. Однако вопросов оставалось еще превеликое множество.

– Кстати, а что с сейфом? – встрепенулся он. – Его, разумеется, обчистили. И где он теперь?

– С сейфом, товарищ комиссар, беда. Во время визита строителей он был целехонек, дверца заперта. Но когда сотрудники ближайшего РОМа вернулись на грузовом автомобиле, его в квартире не оказалось. Исчез.

– Ну и дела! Это ж надо быть такими растяпами! – недовольно хмыкнул Урусов. И, поглядев на часы, подытожил: – Запутанная история. В общем, так, Иван Харитонович. Настоятельно советую встретиться с инженером Головинским и отыскать тех сотрудников милиции, которые занимались сейфом после его обнаружения в Безбожном. Возможно, эти люди помогут понять, что к чему.

– Займемся, товарищ комиссар.

Глава девятая

Москва, Безбожный переулок; 17–20 октября 1941 года

Условный стук в дверь раздался глубокой ночью. Стороживший Петруха встрепенулся, подхватил керосиновую лампу, на цыпочках прошел в коридор и дважды провернул вставленный в замок ключ. Из темноты подъезда в квартиру прошмыгнул Барон с газетным свертком под мышкой.

Он был злым, уставшим и продрогшим – октябрь в Москве выдался холодный, по ночам температура снижалась почти до нуля градусов. Пройдя в большую комнату, Паша оглядел спящих подельников. Лева, не раздеваясь, дрых на диване; теплолюбивый Ибрагим закутался в какие-то тряпки на кровати. Об обжитой бандитами квартире почти никто не знал, поэтому заклеенные крест-накрест окна по заведенному правилу завешивали плотными покрывалами, не пропускавшими наружу желтый свет тлеющей лампы.

Барон подошел к лежавшему посреди комнаты сейфу, пнул его стальной бок и подергал ручку.

– Не, – качнул головой Петруха. – Мы еще с час с ним возились, покуда совсем не стемнело. Бесполезно.

Главарь вздохнул, усаживаясь на проклятую железяку.

– Голодные?

– Есть такое дело.

– Чего ж спать улеглись, не дождавшись? – Он положил рядом сверток, зашуршал газетой. – Неси стаканы, соль. И садись, пожуем…

Петруха подхватил со стола два стакана, устроился по другую сторону «стола». На развернутой помятой газете темнела буханка хлеба, источал душистый аромат нарезанный тонкими ломтями кусок сала. К этому добру Барон присовокупил бутылку водки, чеснок и несколько свежих огурцов. Все это он, подобно факиру, извлек из бездонных карманов пиджака и брюк.

Голодный Петруха жадно глядел на продукты и на то, как Барон разливает алкоголь. Это раньше, едва попав в банду, Петруха почти не употреблял спиртного. Теперь же, то ли распробовав, то ли повинуясь традициям, запросто пил и вино, и водку.

Звякнув стаканами, выпили, закусили.

– Я погляжу, ты обвыкся. Сулейку^[37] пьешь запросто и дрейфить перестал, – заметил главарь. – Осталось научиться смотреть в глаза и улыбаться.

– Научусь. Слово даю, научусь, – пообещал Петруха и шлепнул ладонью по сейфу. – А как с этим? Мастер для него нашелся?

– Не застал я мастера, – сплюнул от досады на пол Барон. – Завтра поутру отправлюсь другого искать.

– Видать, мало их, мастеров-то, что так тяжко другого сыскать?

– Да не в том заминка, малец. Тут надобно с осторожностью, чтоб в доску свой был. А не то нашим салом, да нам же по сусалам…

* * *

Великая московская паника заканчивалась так же неожиданно и быстро, как и начиналась. Уже на следующий день – 17 октября – заработали большинство предприятий, панические настроения стали затихать. Еще через день на маршрутные линии вышел городской транспорт, открылись станции метро, по бесконечным тоннелям забегали поезда.

19 октября во всех центральных газетах было опубликовано Постановление Государственного Комитета обороны, в котором говорилось о введении в Москве и прилегающих районах осадного положения, о введении комендантского часа, об ответственности нарушителей порядка и о расстреле на месте провокаторов, шпионов и прочих вражеских агентов.

Главные паникеры были уже далеко на востоке, в столице остались крепкие духом граждане. Жизнь пошла своим чередом. И это была первая серьезная победа в той войне. Победа над страхом.

* * *

Три дня подряд Паша Баринов уходил из заброшенного дома куда-то в город на поиски спеца по взлому стальных сейфов. Кореша оставались в квартире. На них возлагалась ответственная задача по сохранности добычи.