Дом с привидением

— Четыре часа семь минут, — ответила она. — а у тебя?

Произведя ту же операцию, мальчик взглянул на свои:

— Тоже столько же. Точно ходят наши часы!

— Ещё бы! Не могли же они наградить нас испорченными часами!

И дети снова двинулись к дому. Павлику пришлось выискивать какой-то другой камешек, прежний куда-то запропастился.

— А я и не знал, что за поимку бандитов милиция даёт часы, — продолжил он прерванный раз говор, живо переживая грандиозное событие. — Надо же, сколько их там собралось! А тот, заливал о… как это он выразился? Не упомнишь.

— Тот, что речь толкал? «Наша признательность безгранична» — говорил. И что-то о «гражданском долге». И ещё — «на благо общества».

— Так вот, я считаю, это был сам генерал.

— Генерал, конечно, — подтвердила Яночка. Её совершенно не удивил тот факт, что милиция не поскупилась на похвалы и премии, так и положе но, считала девочка. И премию должен вручать генерал, ничего удивительного. В одном она была не согласна с братом.

— Награду мы получили вовсе не за бандитов, за то, что знали, где грымза прятала своё золото.

— Ну нет! — возразил брат, — Подумаешь, знали, где прятала. Велика штука подслушать! С бандитами мы больше намучились. Где логика?

— Какая может быть у взрослых логика? Не смеши меня.

— Вот именно. Хабра наградили медалью! Придумали тоже. Он наверняка предпочёл бы что-нибудь вкусненькое. Услышав, что речь идёт о нем, Хабр остановился и повернул к детям голову, прервав обнюхивав ограды. Впрочем, она явно не вызывала у него особого интереса. На груди собаки покачивалась при креплённая к ошейнику красивая блестящая медаль с благодарственной надписью.

На сей раз сестра не согласилась с братом.

— Ну что ты говоришь! Ведь он же прекрасно понимал, что его награждают, и знал, за что именно. А медаль ему явно нравится, вон как гордо её носит Вкусненькое же он и без того получит от бабули.

И дети снова вернулись к событиям последних дней, о которых можно было говорить бесконечно.

— Надо же, сколько посылок она набила в тайник! — вспоминал Павлик. — Едва поместились. На верное, силой заталкивала.

— Некоторые распаковывала, а другие так в бумаге и прятала, — заметила Яночка. — Ума не хватило все развернуть, тогда больше бы поместилось.

— Они говорили, что не все ей принадлежали, — пояснил Павлик. — Некоторые были её, а некоторые чужие. Она их прятала, а потом отдавала. Не задарма, ясное дело. И тайник оборудовала не сама грымза, факт! Где ей! Ведь как хитро придумано — тут нажать, там приподнять. А доски не так уж громко трещали, просто пол малость рассохся…

Яночка не дала брату докончить:

— Не сама, конечно! Я забыла тебе сказать. Агатина бабушка сказала, что ещё во время войны наши партизаны там оборудовали тайник для этой… как её… конспирации. Прятали там всякое…

Павлик в полном восторге так пнул камешек, что он укатился далеко на мостовую. Махнув на него рукой, мальчик сказал:

— А милиция думала искать под шкафом. Корзина никому в голову не пришла. Вот и искали до посинения. Если бы даже весь пол на чердаке простукали — и так толку чуть, ведь там под полом везде пусто. Наработались бы, как ишаки, и все без толку!

— Значит, не напрасно мы подслушали и догадались куда она прячет свои сокровища, — заключила Яночка, — а то обошлись бы без нас. Ведь все равно нашли бы. А так у нас теперь большие заслуги. Ты думаешь, родители ни о чем не догадываются? И если нам все сошло с рук, так только из-за этих самых больших заслуг.

— И из-за пятёрок, — вздохнул мальчик. — Ты тогда заставила меня стараться, я и сам понимал — надо ну и старался вовсю, наполучал пятёрок, а теперь уже как-то само собой идёт. Не знаю, что и делать…

— Не жалей! Сам видишь — стоило постараться, иначе бы нам здорово влетело. И неизвестно ещё, чем бы кончилось. Они ведь тоже о благе общества заботятся, ты их знаешь.

— А благо налицо. Ладно, так уж и быть, пусть радуются своему благу, — великодушно разрешил Павлик. — Мне не жалко. А мы с тобой этих благ сколько угодно можем напридумывать.

Осторожная сестра заметила:

— Знаешь, они ещё и потому решили закрыть глаза на наши ночные вылазки, что уверены — больше ничего не будет. Грымзу выкурили, чердак обследовали. Считают, больше нам с тобой ничего такого в голову не придёт, больше нам нечем заняться.

Павлик озадаченно посмотрел на сестру, без всякого удовольствия поддал носком кроссовки очередной камень и вздохнул.

— И в самом деле. А жаль…

— Что в самом деле? — напустилась на него сестра. — Дом большой и очень мало исследованный. А подвалы?

— Что подвалы?

— Ты забыл, что в нашем доме ещё и подвалы есть? Тоже намертво запертые, туда не ступала нога человека. Надо же знать, вдруг там тоже найдётся что интересное? Бабушка недаром уверяет что в доме нечисто, а раз водятся привидения.

— Мы же сами его изобразили!

— Это сами, но кто знает…

Павлик почесал в затылке.

— Да, но ведь мы обещали родителям больше не лезть туда, где опасно для жизни.

— Это на чердаке было опасно! — живо возразила сестра. — С крыши упасть можно. А в подвале низко, упасть некуда…

— Разве что в подземелье провалиться, — заметил брат.