Дом с привидением. На всякий случай

— Он как раз туда мчался. Веська, значит. А Бартек и присосался к нему, как пиявка. Брат Веську послал. Тот и стал жаловаться на телефоны, никогда не дозвонишься, приходится самому сломя голову лететь... Веська и за себя переживал, и за брата, и в нервах много чего лишнего наговорил. И о том, как трудно от отца скрывать, чем Кароль занимается, а теперь вот с ногой и вовсе не скроешь, и больше всех достается ему, Веське, мотайся по всему городу. И так по намекам Бартек догадался, что сначала Веська смотался к Пурхелю, не застал того, и пришлось еще тащиться к какому-то жутко важному типу, на Фалата живет, и, хотя шишка важная, живет не на вилле, а просто в квартире, роскошной, конечно. А на вилле не захотел, зачем ему заниматься крышей, если протечет, или еще какой садик пропалывать, вот и не захотел брать виллу, хотя вполне мог. И много еще чего Веська выболтал о шишке, так что Бартек догадался — не иначе, тот самый Селер.

— И какая же его настоящая фамилия? — жадно спросила Яночка.

— Не знаю.

— Как это не знаешь? Бартек не узнал?

— Как же ему узнать, ведь Хабра с ним не было.

— Так ты же только что сказал — присосался к Веське, как пиявка.

— На обратном пути присосался, когда взмыленный Веська уже весь город обегал, и у Пурхеля был, и вот теперь от Селера возвращался. С улицы Фалата!

— Ну и рассказываешь же ты! — упрекнула Яночка брата. — Я тебя поняла — сначала присосался, а потом вместе с ним и бегал.

— Ничего такого я не говорил! — возмутился Павлик. — Бартек встретил Веську, когда тот от Селера возвращался, ну и узнал, что он был на Фалата.

Стефек попытался прийти другу на помощь:

— Ничего такого, немного наоборот рассказал...

— И нечего придираться! — беззаботно заметил Павлик. — В конце концов, улица Фалата не такая уж длинная...

— Вот именно! — снова встрял Стефек. И таким тоном он сказал эти два слова, что Яночка и Павлик с любопытством уставились на него.

— Ну! — потребовала Яночка.

Тем самым девочка спасла от гибели свой любимый пластиковый треугольник, который Стефек тщетно пытался сломать с момента своего прихода, вертя в руках. Ему надо было обязательно чем-то занять руки, ибо в присутствии обожаемого существа совершенно переставал владеть собой. Ободренный таким явным вниманием Яночки, он небрежно произнес, стараясь скрыть распиравшую его гордость:

— Подумал я немного и решил — имеет смысл наведаться к одной знакомой редакторше. Пани Полинская, слышали, наверное? Не совсем знакомая, но все же... В школе у нас выступала. Вот я к ней и подкатился, будто от школы. Будто мы интересуемся, какие у нас в Сейме комиссии, чем занимаются и какие депутаты в какой состоят. С фамилиями и адресами! Она обрадовалась и обещала дать мне списки. И если депутат из комиссии по законодательству против преступников проживает на Фалата — значит он и есть Селер, так ведь?

— Гениально! — восхитился Павлик, и его приятель расцвел от похвалы, бросая украдкой на Яночку робкие взгляды. Павлик же гордо сказал:

— И не только они отличились! Я тоже! Бартек Веську прижал, а я поручика!

— Как это? — в один голос воскликнули Яночка и Стефек.

— А вот так! Углядел его, как он остановился на красный свет. И немного проехался с ним. И он мне кое-что о пане Вольском рассказал. Так вот, тот с полицией сотрудничать отказался! Наотрез!

— Почему?!

— А у него свои задачи, сказал. Пожалуйста, он может поделиться своими сведениями — что, когда и где собираются красть. И все!

— Не понимаю! Они, эти угонщики, что же, до сих пор не узнали, что он их подслушивает?

— Не узнали, в том-то и весь секрет! А не узнали потому, что наш пан Вольский — хитрая бестия. Во-первых, он вовсе не Вольский.

И Павлик замолчал, довольный произведенным эффектом. Сестра угрожающе произнесла:

— Если ты сию секунду не расскажешь всего толком, я за себя не ручаюсь!

— Говорю, говорю, успокойся! Ну так вот, та квартира, которую мы с тобой открыли, — вовсе не его квартира. Он живет где-то на Черняковской — А на Олькусской?

— А на Олькусской просто временно пребывает в квартире друга, некоего Вольского, надолго уехавшего в Канаду. Живет в двух местах! Вот почему и свет оставляет, и исчезнуть старается незаметно. Потому и ключи тогда не подошли к двери, помнишь? Бандюги пытались открыть двери его квартиры на Черняковской, а они были от этой, на Олькусской.

— И что же, они не знали, что он их подслушивает?

— В том-то и дело! А он знал об их явке, еще по старым каналам, потому и занял квартиру в этом доме. Они о ней понятия не имели.

— Значит, он располагает доказательствами их преступной деятельности...

— ...и сидит на них, как собака на сене. Ну, может, теперь не совсем. Но присоединиться к полиции наотрез отказался. Такой борец-одиночка, будет и дальше продолжать. У него есть возможности.

— Но почему же одиночка?