Дом с привидениями

На следующий день Надежда раздобыла адрес и телефон Григория Смеловского в базе данных банка. Конечно, не положено использовать данные клиента в личных целях. Но мы справедливо рассудили, что используем эти данные в интересах клиента и банка. Потому что Гришина безопасность – это, без сомнения, его личный интерес. А Гришино благополучие в интересах банка. Только по указанным телефонам никто не отвечал.

Тем же вечером отправиться по адресам из личной карточки не получилось. У меня заболели дети. Оба сразу слегли с температурой. А Надежда сказала, что без меня не пойдет. В качестве одного из адресов был указан уже известный нам дом пятнадцать, строение пять по улице Тракторной. К счастью, имелся еще один адрес. То был адрес Гришиной регистрации по месту жительства, куда мы с Надеждой и направились по окончании ее рабочего дня.

Напрасно торопились.

На этот раз нужный адрес нашелся быстро. Обычная пятиэтажка в спальном районе. Да только в нужную квартиру попасть так и не удалось. Нас даже в подъезд не впустили. На звонок в домофон сначала ответил детский голос. В ответ на просьбу открыть дверь ребенок положил трубку. Мы, конечно, позвонили еще раз. Ответила женщина, которая тут же принялась кричать, что бы мы убирались, что полиция уже едет, и что мы не имеем права. К тому времени, как в квартире положили трубку, у подъезда стояли двое парней, мамаша с коляской и бодрая пенсионерка с сумкой на колесиках. Все, кроме пенсионерки, равнодушно ждали, пока мы закончим разговор. Старуха же буравила нас глазками.

– Странные какие-то жильцы, – смущенно сказала Надежда, обращаясь в основном к пенсионерке. – Мы даже спросить ничего не успели.

– Будешь тут странным. То бандиты, то приставы, то покупатели. Нет бедной женщине покоя. А у нее ребенок, между прочим. А вам-то чего от нее надо? Вы из собеса?

– От женщины? Ничего нам от нее не надо. Мы ищем Григория Смеловского.

– Так чего ж его здесь искать?

– А это его адрес?

– Его. Только он здесь не появляется.

– Давно?

Мамаша с коляской и парни уже давно вошли в подъезд. Мы же с Надеждой продолжали общаться с разговорчивой пенсионеркой.

– А чего ему тут делать-то? Как квартиру продал, так и не появляется.

– Понятно. Так, может, новые хозяева знают, где его найти?

– Хозяева? Хозяева, может, и знают. Только, где их найти, хозяев-то?

– Наверное, в квартире. Разве нет?

– Нет, в квартире их нет. В квартире Гришкины квартиранты, женщина с ребенком. Мальчик у нее, не ее, правда, но мальчик.

– Что-то я ничего не понимаю.

– А чего тут понимать-то, – соседка всплеснула руками. – Гришка квартиру продал, а квартиранты его не съезжают. Засели и ни с места. Новых хозяев на порог не пускают. Те уж и так и эдак. По-хорошему уговаривали, с милицией выселяли. У новых-то хозяев тоже ребенок маленький и второй скоро родится. Им бы до родов переехать да на новом месте обустроиться, а оно вон оно как. На днях судебный пристав приходила, молодая женщина с ребенком. Не может ребенка в детский сад устроить, вот и таскает его с собой. А что делать? Работать-то надо. Она тоже квартиру снимает, вот и пришлось на работу выходить, некогда ждать, пока очередь в детский сад подойдет. У меня дочка вот тоже с ребенком сидит. Они с Гришкиной квартиранткой вместе с колясками гуляли, когда у меня гостили. Но она на работу не торопится. А чего торопиться, если мужик содержит? Понимаете?

– Ничего не понимаю, – жалобно пробормотала Надежда.

У меня тоже от обилия женщин с детьми закружилась голова.

– Здесь тогда много мамаш с колясками гуляли. Как начали рожать, прям, не остановишь. Что ни месяц, то кого-то из роддома привозят. Мы свою коляску сразу продали, у себя же во дворе. А что, она у меня, как новая была. У нас девочка-то не крупная была, маленькая такая девочка. Но умница такая, развивалась, как по книжке. Таких детей можно каждый год заводить, а дочка не хочет. Избаловалась сейчас молодежь, ох, избаловалась, – соседка разговорилась, не остановишь.

– А у Гришкиной квартирантки сколько детей? – я попыталась повернуть разговор ближе к интересующей нас теме.

– У нее? Да у нее нету детей-то.

Надежда застонала.

– Усыновила она его, в младенчестве усыновила, прямо из роддома взяли. Усыновили они его, а потом развелись. Она с ребенком от свекрови съехала. И вот она у Гришки квартиру сняла, и теперь боится, как бы ребенка не отобрали. Семья-то теперь не полная и жилья нет. Такая вот история. Теперь опасается, как бы из соцзащиты не пришли.

– Я так понимаю, на порог она нас не пустит и Гришиного адреса не скажет, – на всякий случай уточнила я.

– И не думайте! – энергично закивала головой наша собеседница. – Она ни с кем не разговаривает. Уж к ней и психолога подсылали…. Приятная такая женщина приходила.

– С ребенком? – нервно хихикнула Надежда.

– Извините, нам пора, – я, по возможности приветливо улыбнулась, подхватила Надежду под руку и потащила ее прочь от многодетного двора.

– Неуловимый какой-то этот Гриша-Пацюк. Я еще не встречала таких людей.

– Может, он чего-то опасается и таким образом следы заметает, что бы его киллер не нашел?