Дом с привидениями

“Не иначе, беда”, — решил он. Продравшись сквозь кусты, он вышел к лесному озеру и судорожно обхватил рукой дерево. Уайт стоял на коленях на самой кромке берега и осторожно, с заметным недоверием и боязнью поднимал забрало, потом чуть подался вперед, чтобы яснее увидеть свое отражение… Бовье растерялся, не знал, что делать. Его обуял страх, когда Уайт с усилием снял шлем и нагнулся к самой воде. И тут же по лесу разнесся торжествующий крик:

— Я вижу!

— Чего… чего ты такое толкуешь? — Лесник с тревогой следил за ним, не решаясь приблизиться. — Ты отступи, отступи от воды-то, чего прилип!

— Я вижу, дядюшка Шарло!

— Отступи, говорю! Тут с твоими железками — сразу на дно!

— Я вижу! Без шлема вижу!

Уайт оглянулся. Старый Бовье увидел чистое молодое лицо с едва пробивавшимися усами и счастливые карие глаза, излучавшие любовь ко всему миру…

Сообщение десятое

последнее, в котором передается откровенный ночной разговор

и выясняется причина ухода Белого Скитальца и Тру

Заболел старый Бовье. Свалило его быстро — за четверть часа до возвращения Уайта из леса. Еще хорошо, что в тот момент пришел белоголовый Жан, не растерялся, донес лесника до постели.

— Что с ним? — с тревогой спросил Уайт, едва перешагнув порог.

Жан громко всхлипнул:

— Кончился…

Лицо Бовье казалось восковым, резче обрисовались скулы, глаза были закрыты.

— Луна взошла?

— Что… сударь?

— Луны, говорю, не видно еще?

— Н-нет, сударь…

Уайт колебался лишь мгновение, И все же решился: сбросил с Бовье камзол, сосредоточился. Железные руки плавно прошлись над телом лесника, на кончиках пальцев чуть слышно потрескивали слабые искры. Жан не мог сдвинуться с места, неведомая сила словно приковала его к стене. Он со страхом следил, как над дядюшкой Шарло все четче обозначался непонятный округлый полог, выросший будто из осколков подсвеченной изнутри слюды. А Уайт все водил и водил руками — медленно, плавно — от головы до ступней старика. Но вот он выпрямился и, взяв свой шлем, чуть покачиваясь, вышел из дома. Жан слышал, как с лязгом поднялось забрало и как тяжко, вроде со стоном, вздохнул рыцарь… Зачем он снова надел свой шлем? Не собирается ли уйти в такой-то скорбный час?.. И что это за странный полог, к чему он тут?.. Ох, пресвятая дева! Уж не колдовство ли это? Не козни ли сатаны?

Едва перекрестившись, Жан выбежал на крыльцо и обомлел: рыцарь сидел, уткнувшись головой в перила.

— Су… сударь…

Уайт с усилием, едва заметно приподнял голову.

— Все позади, Жан. Дядюшка Шарло будет жить.

— Слава всевышнему господу нашему… Но что с вами-то, сударь? Почему вы…

Уайт отозвался не сразу, слабым голосом:

— Скоро ли луна, Жан?

— Луна?.. Зачем, сударь?.. Вон она — всходит…

Старый Бовье проснулся в полночь. В комнате стоял полумрак. По-прежнему пахло ивовой корой и чем-то еще — как после грозы… Но постой-ка, постой: его вроде крепко прихватило с вечера? Да, да. Думал, конец. А вроде и ничего — здоров и бодр, как прежде… А где ж Уайт? Неужели до сих пор не вернулся? Не может того быть. Тут где-нибудь. И был еще вроде Жан Великан. Ну, этот, конечно, удрал в деревню — не станет же ночевать в лесу.

Бовье поднялся, набросил на плечи камзол и выглянул за дверь. Луна стояла высоко и заливала ярким светом и полянку, и дом. Уайт сидел на крыльце с поднятым забралом.

— Как это меня вчера-то, — сказал Бовье. — Видал? Сразу будто в могилу провалился.

— Ничего, ничего, дядюшка Шарло. Теперь вы здоровы.

— Слава пресвятой деве!.. А ты опять в своей железяке. Можно подумать, никак нельзя без нее!

— Можно, — согласился Уайт. Снял шлем и пригладил на голове волосы.

Бовье неодобрительно взглянул на латы Уайта, качнул головой. Потом осторожно уселся рядом.

— Виделось во сне сегодня, будто ты в одеждах знатного сеньора, весь в золоте да в каменьях, и будто открылся мне — кто таков, откуда. Вот только память-то слаба стала, не упомнил… Уж сказался бы, а?

Уайт долго сидел неподвижно, вскинув лицо к звездам. Потом едва слышно вздохнул.

— Я из очень далекой загубленной страны, дядюшка Шарло. На моей родине было бездонное зеленое небо и голубые леса…

— Зеленые, дружок, зеленые, — поправил Бовье.

— Пусть будет так… Теперь ничего этого нет. И почти не осталось людей, которые чем-то похожи на вас.

— Эвона! Куда ж они делись?

— Долгая история. И я не знаю, как это можно попроще рассказать… Ну вот представьте две противоборствующие силы. Например, богатых сеньоров, жаждущих расширения своих земель, богатства, и предводителей других владений, которые хотят лишь равенства между людьми и всеобщего благоденствия. Первое — зло, второе — добро. Согласны?

— Так вроде… верно выходит.