Дом с привидениями

Авторы книги отметили два, казалось бы, несовместимых аспекта— с одной стороны, по их мнению, владеть акциями должно как можно большее количество людей, с другой же — для эффективного управления предприятиями нужно централизованное руководство. Решение проблемы они видели в создании «компаний-держателей акций», или так называемых холдинговых: «их акции в основном принадлежат населению, а они в свою очередь являются хозяевами предприятий. При этом возможны различные варианты участия во владении как коллективов трудящихся, так и самого государства: весьма привлекательна передача части паев на владение пенсионным и страховым фондам, чтобы обеспечить социальные и медицинские нужды вне государственного бюджета, в то же время поощряя сбережения широких слоев населения». И далее указывалось, что в Англии теперь лишь 18% всех акций принадлежит частным лицам, 57% принадлежит как раз пенсионным и страховым фондам.

В России была осуществлена убогонькая пародия на этот толковый проект. Вместо того, чтобы «поощрять» сбережения населения, их попросту превратили в пыль, сделав оному населению долголетнюю прививку от всех и всяческих сбережений. Компании, концентрирующие акции, и в самом деле появились, но это были те самые «фонды», чьи хозяева очень быстро исчезали в неизвестном направлении с мешками собранных у населения ваучеров. Ну, а от участия в приватизации, как уже говорилось, трудовые коллективы были устранены.

Причину понять нетрудно: «приватизация по Дорнбушу» вряд ли позволила бы кучке олигархов сгрести все в свой карман…

Теперь — о наших бывших соседях по «социалистическому лагерю».

Венгрия. Там, в отличие от России, с самого начала реформ усыновили, что экспортеры в обязательном порядке продают государству вырученную от торговли с заграницей валюту (то же правило действовало в Польше и Чехии). Только через пять-шесть лет это правило было отменено, но благодаря ему перечисленные страны и избежали нового витка инфляции, и уберегли внутренние рынки от «долларизации» расчетов.

Чехословакия. Там приватизацию начинали как раз с мелких предприятий (ремонтных мастерских, ателье, парикмахерских проч.), и лишь позже перешли к промышленным гигантам. В целом казначейство республики получило от приватизации 3 млрд 200 млн долларов (при том, что доход российской казны от схожей операции составил 5 млрд). Если поделить общую сумму на количество приватизированных предприятий, то получится, что за каждое чехословаки получили 128 тыс. долларов, а российская казна всего 1300, то есть в сто раз меньше…

А теперь посмотрим, как обстояло дело в Польше, где и экономика, и сознание людей были «капитализированы» в гораздо большей степени, чем в России. Там тоже приватизировали в первую очередь все мелкое и нерентабельное, к приватизации крупных объектов и инфраструктуры перешли лишь через семь лет после начала реформ, в 1997 г.

В Польше существуют три основных морских порта: Гданьск Гдыня и Щецин. Все они были приватизированы по следующей схеме: 50 процентов акций плюс еще одна — государству (чем обеспечивается решающий голос государства в совете акционеров), половина оставшегося — органам местного самоуправления, и лишь четвертушка — продана частным лицам.

В результате продуманной политики, не имевшей ничего общего с российским «диким рынком», за весь период реформ в Польше лишь один-единственный раз была задержана индексация заработной платы и пенсий. Повторяю по буквам: индексация. О задержках самих выплат и речи не было…

Вновь о России. О сопротивлении «чубайсовскому варианту» мэр Москвы Лужкова мы подробно поговорим чуть погодя. А пока —Башкирии. Немногие об этом знают, но Башкирия была единственным российским регионом, где восторжествовал лозунг «Чубайс не пройдет». Стоимость одного ваучера, выдаваемого на территории Башкирии, была определена не в десять тысяч рублей, а в сорок.

В соответствии с указом Верховного Совета Башкирии в качестве платежного средства на территории республики принимались только те четыре миллиона ваучеров, что были выданы ее жителям «Заграничные» в Башкирию попросту не допускались.

Контроль за исполнением этого указа был самый жесткий: номера башкирских ваучеров были заложены в компьютеры, и их прохождение через приватизационные аукционы находилось под постоянным присмотром правительства и «соответствующих органов». Результат многозначительный: криминальная обстановка в Башкирии уступала тому разгулу, что царил в других регионах. И ни один из пресловутых «олигархов» так и не смог занять весомые позиции в башкирской экономике…

Можем ведь, когда захотим, а?!

Теперь — о Москве. Юрий Лужков с самого начала жестко критиковал «молодых реформаторов»: «Вот я, Лужков получил свой ваучер. Но сегодня его стоимость — это три килограмма плохой колбасы. Неужели я, гражданин России, в лице всех моих предков, тысячу лет работавших на Россию, где до последних лет всей собственностью владела государственная власть, заслужил всего лишь три килограмма плохой колбасы? Не смешно ли это?! Сплошной обман народа!»