Дом с синей комнатой

Тасуку был младшим ребенком в семье Аисава. Как и все члены семьи, он отличался правильными чертами лица и светлой кожей, а его хорошее воспитание и чувство юмора выделяло его среди соседских детей.

— Да, но… — Девочка запнулась.

— В такой радостный день нужно делиться с ближними.

Тасуку говорил совсем как взрослый — наверняка нахватался умных слов у родителей.

— Ну… только ненадолго.

Опасливо озираясь по сторонам, девочка последовала за ним.

Переступая порог, она заметила что-то на полу в коридоре. Маленькая игрушечная машинка, которую, должно быть, обронил кто-то.

— Тасуку-тян, это твое? — спросила она, подняв грязную машинку с пола.

— Нет, не мое. Наверное, обронил кто-то. Чья она? — Тасуку спросил достаточно громко, чтобы пятеро или шестеро детей, игравших у входа, отрицательно покачали головами в ответ.

— Не моя.

— Не-а.

— Тогда я пока заберу ее. Если кто будет искать, скажите, что она у меня.

Тасуку отряхнул машинку от грязи и убрал в карман брюк. Это тоже было очень по-взрослому.

— О, Маки-тян, здравствуй! Недавно как раз заходил Дзюн…

К девочке обратилась женщина за пятьдесят по имени Кими-сан, она долгое время работала на семью Аисава. Все соседские дети обожали эту дружелюбную полную женщину.

— Он сейчас дома.

— Какой проказник! Совсем недавно пришел сюда один, веселился и болтал… Действительно, неугомонный. — Кими рассмеялась и, достав из кармана фартука пакет с леденцами рамунэ[43], протянула один девочке.

— И мне дай, пожалуйста! — Тасуку протянул руку.

Кими строго ответила:

— Кто-то и так съел уже много!

— Делиться с ближними! — вывернулся Тасуку.

— Хорошо, но только одну, — сказала Кими, протягивая ему конфету.

Она не могла не баловать мальчика. Тасуку прекрасно знал об этом и пользовался ее добротой.

— Маки, давай их съедим!

— Угу.

Дети присели на корточки у черного входа и развернули конфеты. Похожие на маленькие пилюльки, кисло-сладкие леденцы прилипали к языку, растворяясь в горле с забавным шипением.

— Как много людей!

— Да, недавно даже кто-то из городской управы приходил. Долго кланялся дедушке…

— А Хиса-тян?..

— Вышла куда-то, пока не вернулась.

Девочка наконец расслабилась. Решила быть осторожнее по пути домой, чтобы случайно не столкнуться с Хисайо.

Вдруг налетел резкий порыв ветра и вырвал целлофановую обертку от конфеты из руки девочки.

— Ой!

Она спешно вскочила на ноги, но подхваченная ветром обертка уже перемахнула забор и скрылась из вида.

— Ну вот, будет сильный дождь.

— Как жаль, прямо во время праздника…

Дети подняли глаза к небу, словно старались проследить траекторию скрывшейся из вида целлофановой обертки.

Через все небо с бешеной скоростью проносились тучи, закручиваясь от порывов ветра и постоянно меняя форму.

— Доставка цветов! — крикнул мужчина средних лет, мокрый от пота, и заглушил мотоцикл. Он держал в руках букет белых лилий в бумажной упаковке. — Цветы для господина доктора от доктора Терада из городской больницы.

— Большое спасибо! — Кими вышла навстречу, надев сандалии.

Мужчина, сняв шлем, произнес:

— Передайте мои поздравления!

— Благодарим!

— Заняты с самого утра?

— О, да. Все сбились с ног.

— Господину доктору так повезло с детьми… А то, что его матушка празднует восемьдесят восемь лет в этот же день, — благое знамение. К тому же, сын и внук с одинаковым днем рождения — и вправду особенные люди!

— Как ваша матушка?

— Ох, по-разному… В такую жару, понимаете, старикам не сладко.

— Передавайте жене от меня привет. Спасибо!

— Позвольте откланяться!

Мотоцикл снова зашумел и скрылся вдали.

— С самого утра все несут то цветы, то саке, — с едва различимой гордостью в голосе пробормотала Кими.

— Ого.

Даже будучи ребенком, девочка отчетливо осознавала невероятное влияние и силу семейства Аисава, постоянно замечая пропасть между простыми смертными вроде нее и, например, Тасуку или другими членами этой семьи.

Последняя конфетка на языке отдавала горечью.

Стряхнув воду со стеблей лилий, Кими опустила их в ведро с водой, стоящее у черного входа; цветами были заполнены уже три ведра.

— Маки-тян, прихвати потом с собой цветов. Такими темпами мы в них утонем! — сказала она, держа стебли лилий над газовой конфоркой.

— Кими, ты жаришь цветы? — удивленно спросила девочка.

Кими вопросительно взглянула на нее, а затем рассмеялась.

— Нет; просто если прижечь стебли срезанных цветов, то они простоят дольше.

— Ого…

Заглянув в кухню, девочка заметила нескольких женщин в кухонных передниках с длинными рукавами, занятых готовкой. По подносам, уставленным рюмками с саке, можно было понять, как много гостей прибыло на праздник.

На столе в ряд стояли узкие вазы, пока без цветов. Внимание девочки сразу привлекла красивая синяя стеклянная ваза — она ярче других блестела на солнце.

«Я хочу ее».

Девочка почувствовала непреодолимое желание завладеть вазой.

— О, сестра возвращается…

Услышав голос Тасуку, девочка испугалась.