Дом с сотней часов

Стоявшие на столе мистера Уэскотта дорожные часы издали мелодичный перезвон, отмечая четверть часа. Этот звук напомнил Хелене тихий водопад. Из других комнат тоже стал доноситься бой часов: высокий, пронзительный, глубокий, серебристый, тонкий. Орбит, расширив зрачки, визгливо закричал. Хелена испугалась и крепче схватилась за прутья клетки. Сколько же у мистера Уэсткотта часов?!

«Работа хранителя часов оплачивается невероятно щедро, Хелена, – поблескивая глазами, объяснил девочке отец на прошлой неделе. – К тому же нам предоставят бесплатное питание и проживание, так что я смогу откладывать весь заработок до последней монеты на собственную часовую мастерскую. Да и Кембридж, судя по всему, прекрасный городок. Думаю, перемена места жительства пойдёт нам с тобой на пользу».

«Но я хочу остаться в Лондоне, – покачала головой Хелена. Она оглядела маленькую гостиную в их пригородном типовом доме и остановила взгляд на портрете с изображением всей семьи – её самой, отца и матери, – написанном два года назад, в 1903-м, ей тогда было десять лет. Круглое мамино лицо сияло здоровьем, и ничто не предвещало, что вскорости ужасная болезнь унесёт её в могилу. – Здесь все наши вещи. Все мамины вещи».

«В кармане вошь на аркане. Мама, мама, мама!» – оттарабанил Орбит, пройдясь по спинке кресла к плечу Хелены, и стал тянуть её за прядь каштановых волос, пока девочка чуть не вскрикнула от боли. Она взяла Орбита на руки и посадила его себе на колени. Со смерти матери прошёл почти год, а птица всё ещё тосковала.

«Я согласился принять предложение мистера Уэсткотта и остаться, пока он нуждается в моих услугах, но это не навсегда. А дом мы запрём, и наши вещи никуда не денутся», – твёрдо произнёс отец, решительно заканчивая разговор, и Хелена поняла, что вопрос уже решён.

Вспомнив, что они приехали сюда на неопределённое время, Хелена приуныла.

Мистер Уэскотт снова взглянул на неё и на попугая и отвёл глаза.

– Вы понимаете условия договора, мистер Грэм? – спросил он, двигая кадыком на цыплячьей шее. – Полагаю, вам его выслали заранее?

Хелена наморщила нос. Какие ещё условия?

– Да, – ответил отец, сдвинув брови, и с какой-то тревогой посмотрел на дочь.

Мистер Уэскотт открыл папку и, вынув плотный листок бумаги, протянул его через широкий стол, на котором стоял вычурный медный телефон с деревянной трубкой. Хелена заметила, что за время разговора отец несколько раз оценивающе поглядывал на аппарат, и сделала вывод, что мистер Уэскотт, должно быть, очень богат: она не знала ни одного человека, способного позволить себе иметь телефон в доме. Несколько секунд мистер Уэскотт подержал листок в руке, словно сомневался, нужно ли с ним расставаться.

Хелена наклонилась вперёд, чтобы рассмотреть слова. Кремовая бумага была покрыта мелкими буквами с завитками.

…всё имущество…

…передано во владение…

…причинён ущерб…

…если, паче чаяния, хотя бы одни часы остановятся…

Хелена громко втянула воздух ртом. Мистер Уэсткотт и его сестра уставились на неё, отец же, не обратив на это внимания, взял перо, обмакнул его в чернильницу и подписался внизу документа.

– Очень важно, чтобы все часы в доме всегда шли и содержались в рабочем состоянии, – сказал мистер Уэсткотт.

Хелена взглянула на хозяина, который теперь смотрел на тёмный старый семейный портрет – джентльмен и дама с двумя детьми, стоящие рядом с огромными напольными часами. Мистер Уэскотт шмыгнул носом и провёл под ним пальцем.

– Ни одни часы не должны останавливаться – никогда. Вы осознаёте последствия?

– Папа! – тоненьким голоском произнесла Хелена. Здесь явно чего-то недоговаривают, и её от этого бросило в дрожь.

– Папа, папа! Тише, мыши, кот на крыше! – взвизгнул Орбит.

– Я не понимаю. – Клетка на коленях девочки вдруг потяжелела. – Что будет, если часы встанут?

– Я потом тебе расскажу, Хелена, – строго проговорил отец, передавая подписанный документ через стол мистеру Уэскотту.

– Дорогое дитя, тебе не нужно ни о чём беспокоиться, – заверила Кэтрин. Только теперь Хелена заметила в её шелковистых тёмных волосах белые гребешки с нежно-голубыми перьями.

Отец кашлянул и повернулся к дочери:

– В мои обязанности входит заводить часы и поддерживать механизмы в порядке. Если хотя бы одни часы остановятся… то мы передадим… в качестве возмещения убытков всё своё имущество.

У Хелены встал ком в горле.

– Хиханьки да хаханьки, – прочирикал Орбит, как заведённый кивая головой.

– Если часы сломаются, мы откажемся от всего, что у нас есть? – Хелена прерывисто дышала и никак не могла набрать в лёгкие достаточно воздуха. – Но почему?!

– Часики тик-так, тик-так! – громко выкрикнул Орбит.

Отец взглянул на мистера Уэскотта и его сестру явно с просьбой о помощи. Но казалось, эти двое не могли ему ничем помочь – или просто были не в настроении поддержать его.

Хелена умоляюще, как она думала, посмотрела на Кэтрин Уэскотт.