Дом семи дьяволов

Директор ушел, а Картер и его новый знакомый уселись друг против друга в удобных креслах. С изысканной любезностью Кортец обратился к сыщику и заговорил удивительно приятным голосом:

– Я вам весьма благодарен за то, что вы были так любезны и не отказались явиться сюда, уважаемый мистер Картер, – начал он. – Знакомство с вами мне было тем важнее, что я по некоторым делам должен уехать сегодня на несколько дней из Нью-Йорка. По возвращении мы сможем побеседовать с вами более подробно, сегодня же я желал бы ограничиться лишь общими заключениями, потому что, как я уже говорил, не имею времени обсудить с вами более или менее обстоятельно данный случай.

– В чем же дело? – спросил сыщик, с большим любопытством разглядывая черты лица своего собеседника, во всем существе которого было что-то загадочное. Его изысканная любезность и вежливость неприятно действовали на Ника Картера и он скоро пришел к заключению, что незнакомец вовсе не был тем лицом, за которое себя выдавал. Потому-то сыщик и смотрел на него так внимательно, как бы стараясь открыть, кто он на самом деле.

– Вам угодно узнать, какого рода случай, расследование которого я желал бы вам поручить? – ответил с улыбкой Мурилло Кортец.

– Безусловно. Я полагаю, что наш общий знакомый, Грей, уже предупредил вас, что прежде, чем решиться приняться за какое-либо дело, я должен знать этот случай во всех его деталях.

– Совершенно верно. Я буду краток, любезный мистер Картер. Я хочу при вашем содействии вернуть свою жену.

Ник Картер молчаливо кивнул головой.

– Собственно говоря, это произошло сравнительно недавно, – продолжал Кортец. – Год или, точнее, ровно тринадцать месяцев тому назад меня вдруг покинула моя супруга. В течение этого времени я предпринимал всевозможные меры, чтобы напасть на след исчезнувшей, но все усилия мои до сих пор не привели ни к каким результатам. Вчера же вечером я получил совершенно неожиданно заказное письмо, вскрыв которое, я нашел фотографическую карточку моей жены. Это был обыкновенный любительский снимок, на обороте которого для большей таинственности, было написано: "исключительно из желания показать, что оригинал еще жив".

– Были ли уважительные причины, по которым ваша супруга вас покинула? – спросил сыщик, незаметно взглянув в глаза своего собеседника.

– Ни малейших.

– Вы любили друг друга?

– Разумеется. Наше супружеское счастье было слишком безмятежным, чтобы быть продолжительным.

Я не могу припомнить ничего такого, что могло бы послужить объяснением ее исчезновения.

– Как давно вы живете в Нью-Йорке?

– Уже два месяца.

Кортец достал бумажник и принялся что-то отыскивать в нем.

– Ах, какая досада! – воскликнул он, – вчера вечером я запер письмо в ящик своего письменного стола и сегодня утром забыл вынуть оттуда карточку и захватить ее с собой.

– Вы говорили, что уезжаете сегодня. Когда вы вернетесь?

– По всей вероятности, послезавтра.

– Вы можете известить меня о вашем возвращении через мистера Грея, а тем временем прошу вас прислать мне письмо и карточку в том виде, как они были вами получены и тогда я решу, могу ли взяться за это дело. Теперь хотел бы дать вам один хороший совет.

– Я был бы очень счастлив его услышать.

– Когда вы больны, то идете к доктору и, желая получить от него помощь, не скрываете ничего про состояние своего здоровья. То же самое и в данном случае. Вы утратили жену и желаете ее найти, для чего и обращаетесь к сыщику. Ему вы обязаны рассказать всю правду, как на исповеди. Вы же этого до сих пор не сделали и, буду откровенен, солгали мне. Прощайте.

Сыщик, не говоря ни слова, взялся за шляпу и вышел из комнаты.

Быстрыми шагами шел он по улице. Лицо его было мрачно, а глаза сверкали гневом.

– Что бы это обозначало? – пробормотал он про себя. – Зачем позвал меня этот человек? По всей вероятности, лишь для того, чтобы получше ознакомиться с моей наружностью. Рассказ его – явная ложь, он никогда не терял жены. Но меня приводит в недоумение другое обстоятельство: на его часовой цепочке я заметил брелок, сильно напоминающий те четыре кинжала, которые я храню у себя и один из которых пронзил сердце несчастного Томсона. Конечно, это, может быть, не более, как простое совпадение, но это оружие весьма редкой формы и брелок столь высоко-художественной работы мне никогда еще не приходилось видеть. Во всяком случае, под маской Мурилло Кортеца скрывалось совсем другое лицо, и доза откровенности, прописанная мной этому почтеннейшему господину, ему нисколько не повредит.

Вскоре Ник Картер повернул за угол и скрылся в темноте ближайшего подъезда.

Когда он через несколько минут снова появился на улице, то из солидного средних лет господина, он превратился в оборванца с ничего не выражавшим лицом, каких тысячи шатаются по улицам Нью-Йорка. Ни Грей, ни загадочный Кортец, никогда не узнали бы знаменитого сыщика в его новой личине.