Дом шелка

Она видела, как ее отец забил свинью, как лилась кровь из разрезанного горла, или как мать сворачивала шеи курицам, а также слышала о тех, кто делал ставки на тот или иной исход поединка, но сейчас был совершенно иной случай. Эта травля животных – как можно было получать от нее удовольствие как от спорта?

Затем, заглянув еще чуть дальше за дверь, она охнула, увидев хозяина: снежно-белые чулки потеряли вид и были в красных отметинах, лицо искажено злобной ухмылкой. Он стоял практически в центре круга и палкой подталкивал петухов обратно в центр арены. Роуэн с отвращением отпрянула, ее пробрала дрожь. Она считала своего хозяина джентльменом, но в этот самый миг он больше напоминал дикаря.

Следующим утром, когда она разжигала камин в гостиной, туда вошел Патрик Холландер, а вместе с ним и кислый запах пива. Изящный камзол сидел криво, волосы всклочены, глаза красные, а карманы вывернуты, точно он торопливо освобождал их от содержимого. Он посмотрел на нее, сощурившись, точно не ожидал никого увидеть, и упал на кушетку.

– Госпожа удача в последнее время не улыбается мне, – вздохнул он.

– Нет, сэр, – тихо ответила Роуэн. Вернувшись перед рассветом в дом, тщательно спрятав в карман собранные листья, она долго лежала без сна, раз за разом переживая увиденную сцену, и теперь ей тяжело было относиться к нему с прежним уважением.

Позже, когда она пришла забрать посуду после завтрака, до нее донесся спор, становившийся все громче и громче: голос Патрика звучал успокаивающе, а Кэролайн – яростно и громко. Роуэн остановилась у двери, не зная, входить или нет.

– Не думайте, что я не догадываюсь о том, что происходит под этой крышей, – заявила Кэролайн. – Эту горничную нужно уволить.

Роуэн застыла. Чем она так обидела госпожу? Назвала слишком долгий срок приготовления лекарства? Или Патрик заметил ее ночью у дверей в амбар?

– Как я уже говорил, вы видите то, чего не существует, – утомленно ответил Патрик. – Будто уважающий себя торговец может заинтересоваться простой служанкой. Нет никаких причин выгонять Элис. Кроме того, с работой она справляется хорошо, вы сами говорили. И если вдруг вы не заметили, то до ярмарки в будущем году подходящих слуг уже не найти.

Услышав имя Элис, Роуэн снова смогла двигаться. Воспоминания всплыли сами собой: частые отлучки Элис без каких-либо объяснений; Элис, выходящая из спальни хозяина; Элис с хозяином на задворках сада, наклонившиеся друг к другу, и его пальцы касаются ее локтя будто в ласке. Похоже, госпожа тоже обо всем знала.

– Что ж, продолжаться так просто не может, – продолжила Кэролайн, меняя подход. – Вы приходите домой в самое немыслимое время, а потом не способны честно трудиться днем. Тратите больше, чем у нас есть. Не думайте, что я не могу разобраться в приходно-расходных книгах.

– Вам не о чем беспокоиться, – заверил ее Патрик. – Подъемы и спады случаются в каждом деле. Если я не переживаю, то и вам не стоит. Доверьтесь мне, моя дорогая.

– Не принимайте меня за глупую девчонку, – повысила голос Кэролайн. – Разъезжаете по стране, занимаясь неизвестно чем, и дома почти не бываете. Не могу представить, что дела так часто требуют вашего отсутствия.

– Если бы дома меня ждало кое-что еще, возможно, я бы чаще оставался, – холодно возразил он.

– Что именно вы хотите сказать? – Горечь в голосе Кэролайн была почти физически ощутима.

– Гадаю, не взял ли я в жены бесплодную женщину. Не сомневаюсь, в городе надо мной уже смеются.

У Роуэн перехватило дыхание от таких жестоких слов, хотя, по правде сказать, такое поведение ее уже не удивляло.

– Что ж, возможно, супруг мой, если бы вы чаще бывали дома… – уколола в ответ Кэролайн.

Роуэн знала, что должна удвоить усилия и приготовить снадобье, в котором ее госпожа так отчаянно нуждалась. Кэролайн Холландер была добра к ней, и Роуэн не могла видеть, как жестоко обращается с ней хозяин. Кроме того, она знала, что в доме, где все спокойно, у нее больше шансов сохранить место.

Наступил новый год, и одним воскресным днем, закончив работу, Роуэн гуляла по тропинке вдоль реки, окаймлявшей город точно лента. Закутавшись в красный матушкин плащ, она глубоко вдохнула морозный свежий воздух и подняла лицо к бледному солнцу. Холод обжигал, дыхание вылетало облачками пара, но она слишком много времени провела взаперти и знала, что гораздо счастливее чувствует себя в полях, среди цветов или золотых колосков ячменя, под необъятным небесным покровом. Идя вдоль реки, она искала травы, которые могут пригодиться. Заметила звездчатку, боярышник, мать-и-мачеху и бузину, мысленно отметив, где они находятся, чтобы вернуться сюда по весне, когда боярышник зацветет, и поздним летом, когда из бузины можно будет приготовить сиропы от простуды и больного горла на зиму. Но ни красноголовника, ни белены не было видно.