Дом скитальцев

Он действительно был подвижником. Первая модель, вторая, третья… Сейчас он делал четвертую – размах крыльев четырнадцать шагов, вес уменьшен. И Колька стал приходить на эту поляну каждый день, закончив дневную работу. Сам Гийкхаг тоже днем работал в кузницах, а крылья мастерил вечерами, при тусклом свете листвы. Он действовал неторопливо, споро – руки у него были золотые. Недаром первый токарный станок Кузнецы доверили ему, а не другим, более опытным. Разговоров за работой не водилось, и повернуться на поляне, загроможденной каркасами, стапелями, кучами бамбука, вешалками для пленки, было негде – Колька смотрел полчасика, стоя поодаль, и уходил. Однажды он увидел, как Гийкхаг прилаживал резиновую стяжку, и ему почудилось что-то странное в этой штуковине. Он отыскал в траве такой же резиновый жгут – очень легкий для настоящей резины, теплый.

Слишком теплой была эта резина и заметно вибрировала в руках – как электромагнит под током.

Колька положил жгут и посмотрел на него сверху, напоминая себе петуха, который увидел сороконожку и не знает, как с ней обходиться. Подумав, потянул податливый шнур – р-раз! За некоторым предельным усилием шнур сократился, став вдвое короче и толще. Колька чуть плечи не вывихнул и выронил эту штуку. Она покатилась по траве – сжатая. Снова приступив к ней, он потянул – никакого эффекта. Покрутил, сжал потуже – есть! Жгут толчком удлинился до прежней величины…

– Возьми рагасу с собой, она мне не нужна, – сказал Гийкхаг. Колька мешал ему своей возней.

Он взял эту штуку, отнес к кузницам и часа два испытывал, подвешивая к ней разные грузы. Выяснилось, что «рагаса» пассивно терпит растягивающее усилие в полтора десятка килограммов, а затем сжимается, поднимая груз до пятидесяти килограммов. Чтобы она опять растянулась, надо сжать ее с усилием всего пять-шесть килограммов… Следовательно, жгут увеличивал мышечную силу. «Если Гийкхаг снабдит суставы крыльев такими жгутами, – сообразил Колька, – то они будут сжиматься при верхнем положении крыльев и опускать их… Затем летчик еще опустит крылья – усилием рук, – и жгуты опять удлинятся, дадут ход вверх, а под нагрузкой снова сомкнутся. Неплохо! При такой схеме получается десятикратное увеличение силы. Так можно и летать в самом деле!»

Ему стало весело. Неплохой рассказик для урока истории: Икар летал на крыльях, снабженных искусственными мышцами… Он помчался к Дхарме, утащил ее домой и показал «рагасу». Дхарма спросила:

– На каком дереве ты нашел эту лиану?

Он объяснил: вот сжимается и растягивается, как мышца. «А, рагаса!» – сказала Дхарма. Так же как и Колька, она впервые увидела «древесную мышцу». Они были выведены давным-давно, никто уже не помнит зачем. И о самих «мышцах» вряд ли помнят. Почему она знает? С детства ей были интересны забытые открытия, иногда она спрашивает у Нараны: «Я знаю то-то и то-то, о чем еще позабыли раджаны?»

– Многое позабыли? – спросил Колька.

– Порядочно. Шестируких рабочих обезьян, и двуногих животных-скороходов, которыми пытались заменить лошадей, и сотовых светляков, которыми освещались дома во времена Киргахапа.

Колька слушал и выспрашивал далеко за середину ночи – спал он после раздвоения мало, часа три-четыре. Под утро они снова заговорили о резиновых мышцах – как они работают все-таки? Тут и выяснилось самое интересное: раджаны различали три состояния материи: мертвая, живая и «рагаса», то есть ни мертвая ни живая. Рагаса состоит из мельчайших (из клеток – понял Колька), как живое, двигается и питается. Однако не может воспроизводить себя и не чувствует. Эти рагасы питаются воздухом, но есть и другие, которые питаются жидкой органической пищей.