Дом скитальцев

Они думали. Стройные атлеты с могучим, тренированным, молниеносным мозгом решали судьбы обезьянолюдей, которые двинулись в поход, повинуясь не разуму – стадной панике, которых простая переправа вынуждала к мучительным, непосильным потугам мысли. Решение задачи «вода – бревно – человек» было величайшим триумфом их сумеречного сознания, венцом абстрактной мысли каменного века… Что побудило их сбиться в стадо, бросить охотничьи угодья, детей и через болотные джунгли двинуться в Равновесие? Нашествие хищников, неурожай плодов или черные дымы кузниц, маячившие над горизонтом? Никогда не узнать доподлинно, но по хмурым лицам Охотников и гневным – Кузнецов можно было судить, что они склоняются к последней причине. Сию минуту надо было решать их судьбу. Сейчас они начнут карабкаться на берег, передовые дождутся основной массы и пойдут дальше, в Равновесие…

– Без крови их не остановить, – сказал Джаванар. – Нужны Охотники пяти поселений, чтобы их осилить и вывести из Равновесия.

– Прежде они разрушат кузницы, – сказал Ахука.

– О чем мы спорим? Малоголовые не виноваты перед нами. Мы виноваты, не приобщив их к Равновесию, – сказал Кузнец Гишан.

– Пустые споры, – сказал незнакомый Охотник. – Закон Границы говорит ясно: «Не убивай без необходимости». Тысяча малоголовых! Спасение кузниц не обелит их убийц. Надо отступать.

– Они разрушат кузницы, – повторял Ахука. – Мы должны охранять кузницы наравне с Великими, невзирая на кровь.

– Отстоять кузницы возможно, только отстояв все поселение, – сказал Джаванар. – Защита поселения начинается здесь. – Он прозвенел тетивой. – Мы не убийцы, Наблюдающий Небо!

– Почтенные, выслушаем Адвесту, – сказал Кузнец.

– Здесь я не имею голоса, – стесненно ответил Колька. – Но если их можно остановить без убийства, то я за это.

Дхарма сидела над обрывом, обхватив колени тонкими руками. Она видела то же, что и остальные, – сотни бамбуковин приближались к берегу, еще минута – и передовые нащупают ногами дно.

Колька беспокойно оглядывался, ему казалось, что разговаривать поздно, – сейчас малоголовые полезут вверх по обрыву…

– Кузницы построим новые, – сказал он. – Правда, Ахука?

Наблюдающий Небо ответил ему странным взглядом, быстрым поворотом глаз, ставших прозрачными, как агаты. Махнул рукой и вразвалку пошел к дороге, подсвистывая собак. Его спина выражала такую безнадежность, что жутко было смотреть.

– О-хо-хо, – вздохнул Джаванар. – Пора… Стрелы на тетивы.

Веером взлетели три «поющие стрелы» – сигнал к отступлению. Их воющий звук услышали Охотники по всему берегу и начали отступать, растягиваясь в редкую цепь. Ближайшие сутки они проведут в непрерывном напряжении, они будут пасти стадо малоголовых, как пастухи, не дадут ему рассыпаться по Равновесию. За эти сутки подойдут Охотники из ближних поселений, по двое на одного малоголового, с тысячными сворами собак, и возьмут их голыми руками, задурманят снотворным питьем и на слонах и лошадях переправят далеко за пределы Равновесия. Бескровно все обойдется, с высшей человечностью, но кто подсчитает ущерб от Границ, оголенных в других местах, от целых порядков оборванных и изломанных плодовых деревьев, уничтоженных животных? Скольких Певцов, Художников, Воспитателей это нашествие заставит перейти в Охотники? И еще придется восстанавливать кузницы, послужившие всему причиной…

Кольку отправили вместе с Дхармой – устраивать временное лечилище в нескольких километрах от поселения. К счастью, великие дожди запаздывали в этом году, и все свободные от облавы могли расположиться под открытым небом: четверо носильщиков, Врач Лахи, женщины, двое-трое больных и Гийкхаг, которого несли на носилках. Кольку устранили от облавы – вежливо и категорично. Малоголовые, в сущности, кротки и медлительны, но в такой огромной массе они опасней Большезубых, – объяснял Джаванар. Раджанов много, а пришелец – один. Другие мужчины, не Охотники? Э-а, они всю жизнь провели в Равновесии…

Колька подчинился. Сидел об руку с Дхармой и спящим Гийкхагом и вспоминал, как они сидели над Рафаилом. Держал в ладони ее маленькую, твердую руку, и крутилось, плясало под воспаленными веками: косоплечий неандерталец с ликом беспризорника, Рафаил, и отчаянные агатовые глаза Наблюдающего Небо. Что же будет теперь? Они с Ахукой отстроят кузницы, предположим… В глубине Равновесия, дальше от Границ, чтобы не привлекать шумом и дымом младших братьев? Но этому воспротивятся Врачи и Управляющие Равновесием. Не позволят травить культурный лес и людей, Дхарма знает, что говорит. Ахука тоже не отступит. Ахука нипочем не отступит, думал Колька, и ему становилось нехорошо от этой мысли, потому что утром он мог еще прикидывать так и этак, хоть помечтать – и Ахуку не подведет, и с Дхармой не расстанется, но теперь он должен остаться. После разорения. Он целовал ее ладонь. Дхарма, так и не привыкшая к поцелуям, грустно улыбнулась ему.

Приближался вечер. Пятьдесят пятый по счету закат в его второй жизни. Поднималась луна, с гор подуло холодом – лучшее время для дороги. Рука Дхармы осторожно выскользнула из его ладони.