Дом скитальцев (рис. Н. Васильев)

- А вы не ощущаете моральной ответственности за его действия?

- Ощущаю. Поэтому я с ним сражаюсь, м-да…

- Так, естественно, - согласился Зернов. - Иван Кузьмич, а почему вы послали детей - не взрослых, а детей?

Десантник поднял палец характерным учительским жестом.

- Это загадочная история, в которой я не разобрался, хоть и надлежало… Вы представляете себе биологический механизм пересадки личности, уважаемый Михаил Тихонович?

- Совершенно не представляю, Иван Кузьмич, - слукавил Зернов. - Я практический работник в иной области, не так ли?

- М-да… Попробую… Грубо говоря, при пересадке в мозгу закладывается новая сеть нервных связей, формирующая новую личность. М-да… Излучение «посредника» навязывает мозгу эти новые связи, причем старые остаются практически не затронутыми. Новая личность не вытесняет старую, они там вместе живут, сосуществуют. Но… - Учитель приложил палец к носу, - но две личности, принципиально разные к тому же, должны формировать два поведения, два различных поведения. Что невозможно. Посему все то, что именуется силой воли, а говоря на точном языке, мотивацией поведения, принадлежит лишь одной личности. Назовем ее начальствующей. И биологически… м-да, биологически… сложилось так, что личности народа Пути при пересадке в человеческий мозг являются начальствующими. Но! - Он снова поднял палец. - Если мозг этот - взрослый… Загадочная история, уверяю вас! Не представляю, как ее объяснить. Мне, как учителю по профессии, приятно воображать, что мотивация поведения у детей более мощная, чем у взрослых… Вы понимаете?

- Так, так…

- Почему детская личность оказывается начальствующей? Может быть, случайность. Может быть, мое наивное учительское мнение истинно. М-да. Не знаю…

- А как считают там?

- П-ф! Там! Путь не интересуется теориями… Официальная наука попросту отрицает любую возможность поражения Пути. Никто не возьмет над нами верх - и все тут. Прошу извинить. - Иван Кузьмич подошел к инвертору, прислушался, отошел. - Теперь я отвечу на ваш вопрос. Мне было нужно послать туда двоих людей, причем таких, какие несомненно будут начальствующими личностями. Без осечки. Вам ясно решение? Дети. Возможно более старшего возраста, но дети. Я выбрал двоих, которых я несколько лет наблюдал здесь во время летних каникул. Очень дружные, с волевыми и самобытными характерами. Прямодушные. Не трусы. Девчонка - просто золото… Мальчик лучше мотивирован, но попроще, попроще… А здоровье у обоих - ну, кремешки! - Учитель улыбнулся, первый раз Зернов видел, что он улыбается по-настоящему. - И я их отправил - дубликаты, естественно.

- Благодарю вас за объяснения, - сказал Зернов. - Если я верно вас понял, дубликаты вернутся?

Иван Кузьмич посмотрел на него, мрачно пожал плечами:

- Делаю все возможное, м-да… Пока не знаю. Теперь прошу извинить, честь имею кланяться. - Он сунул голову в инвертор, между двумя алюминиевыми тарелками. Волосы его, потрескивая, поднялись дыбом.

Так закончилась вторая и последняя встреча Зернова с Линией девять, Десантником-инсургентом.

Вторая возможность

Механический привратник поднял крышку люка в кабинете командора Пути. Отступил на два шага, замер. Из-за высокого порога выдвинулся синий капюшон, рука в синей перчатке взялась за бортик. На Севку взглянули бесстрастные глаза монтажницы высшего класса Тачч. Она поднялась в кабинет, приняла безупречную уставную стойку, сделала два уставных шага вперед, отсалютовала с небрежной четкостью. За ней чинно вылез Нурра. Отпихнул робота башмаком и сам закрыл крышку. И захохотал, приплясывая.

- Арроу! Вот и мы! Что же вы стоите, как сломанные питы?

Севка спросил, едва шевеля челюстями от волнения:

- Кто ты?

- Монтажница высшего класса Тачч, ваша предусмотрительность, - был спокойный ответ. - Ваш инженер для поручений.

- Кто ты?

- Я не вполне понимаю, вашусмотрительность…

- Говорю тебе, он - инопланетный! - корчась от смеха, прохрипел Нурра. - Скажи ей что-нибудь по-своему, благодетель!..

«Машка не верит, что я командор Пути», - понял Севка. Ему пришлось сесть. Ноги ослабели. Говорить «по-своему» он не мог. Надо было что-то придумать. Он пробормотал:

- Я есть Ше-уа. Ты понимаешь меня?

- Нет, ваша предусмотрительность.

В самом деле, трудно было понять, что «Ше-уа» означает «Сева»… Но у Севки - нет, у командора Пути - появилось скверное подозрение. Что Нурра предал его и сейчас разыгрывается фарс. Якобы Машка не узнает, а на самом деле это прежняя Тачч… Больно уж долго они ходили… Скверная мысль. Однако реальная. Он спросил:

- Ты помнишь коллективное животное, у которого была нора рядом с колодцем?

Лицо Тачч мгновенно изменилось.

- Да. Да! Помню!

- Какая шерсть у него?

- У него колючки… - ответила Машка.

Это была она, честное слово! Кто еще мог знать, что у ежа колючки? И что под «коллективным животным» командор Пути подразумевал ежа Тимофея Ивановича?

Потом говорили о какой-то чепухе. Вроде: «Тебе было очень страшно?» - «Да нет, я как спала. Очнулась и вижу - ты. А ты и говоришь: „Я Нурра“».