Дом скитальцев (Рисунки Н. Васильева)

— Виноват, я заснул. Слушаю.

— Дмитрий Алексеевич, в вашем докладе было два пункта, глубоко нас заинтересовавшие. Первое: вы не единственный человек, оказавший сопротивление. Что вам известно об остальных?

— Дети, — сказал физик.

— Вы про Соколова и Сизова?

— Не знаю имен. Я понял так, что дети не подчинялись Мыслящим, а, наоборот, их себе подчиняли…

— Причины?

— Что-то в конструкции мозга. Мои, так сказать, клиенты были настолько удивлены этим фактом, что избегали о нем думать.

— Это нарушало их планы?

— Нарушило, — пробасил физик. — В утечке информации они виноватили детей.

— И не зря, — сказала Анна Егоровна. — Кабы не дети, мы бы тут не сидели, уважаемый.

Зернов спросил с неожиданным, очень живым любопытством:

— Скажите, а вам как удалось воспротивиться?

— Чудом, — сказал Благоволин. — Еще бы пять минут — и каюк. Их что-то отвлекло от моей особы.

— А без чудес?

— Я знал заранее, зачем они ко мне идут. Потом, я же профессионал. Мышление — моя работа. Я привык отстаивать свою линию мышления.

По комнате прошло движение — здесь было достаточно профессиональных мыслителей. Быстров сказал:

— Если позволите… Дмитрий Алексеевич в некотором роде вундеркинд. Так сказать, мыслитель милостью божьей… Кандидатскую диссертацию он защитил в двадцать пять лет, не получив докторскую степень по грустной случайности.

— Какая же случайность? — спросил Зернов.

— Ученый совет, и я в числе его членов, не понял настоящего смысла его работ. Не доросли.

— Евгений Викторович, хватит, — сказал физик.

Зернов невесело улыбнулся:

— То есть для самозащиты от «посредника» надо быть либо гением, либо ребенком?

Психолог, давно порывавшийся вставить словечко, сказал:

— Эйнштейн писал, что в гении всегда сидит ребенок.

— Товарищи, к делу… — проговорил Георгий Лукич.

— Виноват, — сказал Зернов. — Второй вопрос к Дмитрию Алексеевичу. Повторите насчет их планов на будущее.

— Пожалуйста. Вскоре после начала операции несколько Десантников были назначены резидентами. Их задача — действовать самостоятельно, если десант отступит. Количество держится в секрете. Тактика — проникновение в руководящую структуру планеты. В первоначальной десантной операции они не участвовали.

— Это все?

— Да.

— Они остались в Тугарине?

— Не знаю.

— А как думаете?

— Думаю, надо предполагать худшее. Оно разумней…

— Скажите, товарищи, — тихо проговорил Георгий Лукич, — есть возможность на глаз отличить человека, зараженного пришельцем?

— Нет. Сомнительно… Нет, — ответили в один голос Анна Егоровна, Благоволин и Ганин.

— К сожалению, отпадает. Остаются научные методы. Излучение, например? Что говорит наука?

— А ничего, — сказала Анна Егоровна. — Нужно двоих-троих пришельцев для исследования, аппаратуру, тогда наука и скажет.

— Плохо, — сказал Георгий Лукич. — Ну, а физики? У вас кончились исследования микропередатчика?

Кто-то сказал:

— Кончены, Георгий Лукич. Не излучает.

— Что поделаешь… Зернов, прошу соображения вашей службы.

Зернов принял от соседа папку с замочком, заглянул в нее, закрыл и поднялся из кресла.

— Случай необычный. — Он вздохнул и опустил на столешницу длинные растопыренные пальцы. — Как он смотрится с точки зрения нашей службы? В пределах госграницы имеется несколько… — он пошевелил пальцами, — несколько лиц с безупречными документами, безупречным знанием обстановки, условий и так далее. Это еще не делает их неуловимыми… — Он сморщился и несколько раз кивнул. — На чем я могу поймать разведчика? На попытках проникнуть куда-либо. Например, в Генеральный штаб. Но могу ли я предотвратить такое проникновение сейчас? Заявляю авторитетно — нет…

По залу прошелестело что-то. Видимо, все еще надеялись. Не бывало такого, чтобы Зернов чего-то не мог.

— Почему так? — спросил Зернов. — На подходе мы не в состоянии их задержать, поскольку они безупречно замаскированы. Точнее, им и маскироваться не надо… Далее, мы бы сумели приставить охрану к ряду товарищей, но и сие бесполезно. Благодаря своей аппаратуре — «посредникам» — они одинаково легко управятся и с охраняемыми лицами и с охранниками. Таким образом, сейчас мы беззащитны, и необходимы решительные меры. Необходимы! Уже сейчас, в настоящую минуту, несколько резидентов едут сюда и будут здесь, — Зернов показал на окно, — к утру.

— Выезд из Тугарина мы закрыли, — сказал генерал.

— Так точно, — Зернов сложил кончики пальцев и посмотрел на стенные часы. — С восемнадцати часов. Но я бы на их месте двинулся в дорогу прямо с утра. На утренний самолет они опоздали; вечерний мы отменили. На поезде они едут, товарищ генерал… Здесь будут в семь ноль две, на Северном вокзале.

— Задержать их на вокзале! Проверку документов устроить, тугаринских задержать!

— Не забывайте о «посредниках», — задушевно сказал Зернов. — Если они хоть малость смыслят в маскировке, они уже раза три переменили хозяев. Не сомневаюсь, что граждане из Тугарина сейчас уже, сидя в вагонах, удивляются — за какою надобностью их унесло из дома… Они-то уже не пришельцы… Сейчас «посредники» везут со-овсем другие граждане. М-да… Я поступил бы именно так.

— Вы — несомненно, — сказал генерал. — А они?