Дом скитальцев (Рисунки Н. Васильева)

И шестиног двинулся через Дикий лес. Дальше не было гравилетных коридоров, дорог, заводов. По берегу океана, по бесчисленным мысам, полуостровам и поймам, раскинулась заповедная чаща. Из нее были выбиты дикие курги, это правда, но остальное зверье процветало. Тем более, что кургов отлично заменили еще более хищные звери, рош-роши — одного из них Глор увидел через пять минут. Рош-рош в панике порхнул прочь от машины, в чащу… Попадались в Диком лесу и ленивые, как земные удавы, гунеу. Многоногие охотники за лаби-лаби, они сшибали свою добычу с деревьев направленным пучком ультразвука. Вне Дикого леса гунеу беспощадно уничтожали, потому что безглазые лаби-лаби охраняли балогов от мелких летающих существ. Недаром эмблемой Десантников этой планеты служило изображение лаби-лаби — квадратная чаша с отогнутым уголком. Да, прелюбопытное место — Дикий лес! Тяжелая машина с трудом протискивалась между деревьями, треск прокатывался волнами на сотни шагов вокруг — дикие деревья подбирали корни, иные даже выдирая из почвы. Те, что помоложе, изгибались, доставая кронами до земли, стараясь уклониться от столкновения со страшным существом, пышущим атомным жаром. В разрывах листвы было видно, как носятся над лесом фиолетовые лины, трупоеды, слетевшиеся со всей округи… От мелькания белых стволов уже рябило в глазах, когда машина достигла реки и ухнула в воду. Ноги амфибии заюлили по воде, держа машину на скольжении, и в глазах стало рябить еще сильнее. Компания чувствовала себя тем не менее прекрасно. В глазах, знаете ли, рябит и от сварочных автоматов, и от контрольных экранов. О лифтах, движущихся лентах, монтажных шахтах и говорить нечего… Глор наслаждался прогулкой и с благодарностью посматривал на невозмутимую Тачч. Госпожа Ник весело болтала и вдруг откинулась на спинку кресла, прикрыла глаза. «Что с ней?» — лениво подумал Глор. Машина неслась по широкому, спокойному, как зеркало, устью реки. Впереди, до самого моря, сверкала кольчуга из красных и голубых бликов. Покачиваясь, уходил назад ближний берег.

Глор еще раз посмотрел на свою подругу. Вернее, он хотел посмотреть, но что-то произошло. Он задохнулся, похолодел и вцепился в кресло. «Где я, что со мной?»

Он стал Севкой. Может быть, от перенапряжения, а может, от бешеного мелькания кровавых отсветов за стеклом, развалилось единство двух сознаний, и Севка был один, без Глора — голый.

В этот момент он поворачивал лицо, чтобы взглянуть на госпожу Ник. Он закончил движение и увидел… Страшное, плоское, белое лицо под обтягивающим капюшоном. Короткий бочкообразный торс. Когтистые пальцы непомерно длинных рук, лежащие на вторых коленях — нижних, изогнутых наоборот, назад… Он метнулся взглядом к Тачч и увидел совершенно то же. Совершенно такое же лицо, руки и двойной излом ног — как в кошмаре. «Дела! — подумал он. — Как же будет? Как я их буду различать? Они же одинаковые, как раки в корзине». Он закрыл глаза. Ему стало пакостно-тошно, будто перед ним зашуршала корзина раков, наловленных ими с Машкой вчера на рассвете в пруду под плотиной. Нелепые, почти невыносимые для человеческого взора, костяные очертания. Острые шипы панцирей и слепые глаза-булавы… Севка ненавидел раков. Ловил их только дли Машки.

Через долю секунды кошмар отпустил его. Глор посмотрел на свою подругу — она все еще поправляла застежки комбинезона под коленями. Она выглядела как обычно.

Глор перевел дыхание, прошептал: «Во имя Пути!» — и дал себе слово — в который раз! — отдыхать, отдыхать и ничего более… Воистину, Учитель был прав. Три первых дня следовало сидеть смирно, спокойно и ни в какие авантюры не соваться.

Амфибия миновала устье реки и нырнула под воду. Тачч включила экран подводного локатора — в центре его обнаружилась мигающая оранжевая точка, сигнальный маяк бота. Суденышко стояло под водою, на двенадцатиметровой глубине, в надежном месте — со стороны открытого моря его прикрывала длинная скала, настоящий подводный волнорез. Никто, кроме хозяйки, не мог отыскать бот — его маяк включался только в ответ на сигнал амфибии. Пробираться в лабиринте скал было затруднительно даже по маяку. Камни отражали и рассеивали луч, во многих местах волны захватывали всю глубину фарватера — амфибия ныряла, колотилась о дно.

Наконец подошли к боту. Придвинулись вплотную. Звонко щелкнули швартовые магниты, открылись люки обеих машин, и робот-механик юркнул в бот, чтобы проверить механизмы. Ник и Глор взялись перегружать мешки с водой и припасами, а Тачч поставила амфибию на два якоря. Ворочая тяжелые мешки, Глор смотрел, как монтажница орудует якорными системами. Нет, ее нельзя было обвинить в беспечности… Лишь убедившись, что якоря амфибии надежно взяли грунт, она сняла бот с мертвого якоря — титанового винта, наглухо закрепленного в дне. Затем вернулась в амфибию и, маневрируя почти вслепую сошвартованными судами, прицепила амфибию к серьге мертвого якоря вместо бота, а временные якоря подняла. Правый зацепился за камень — еле выдрали…