Дом смерти

Несколько минут мы молча сидим и смотрим, как неуклюже в темноте прыгает Джорджи. Он такой легкий, что я почти не чувствую его через одеяло.

— Ты когда-нибудь встречался с девушкой по-настоящему? — спрашивает Клара.

Я чуть было не ляпнул что-то вроде «А то как же! Менял как перчатки!», но вовремя вспоминаю, как сильно ненавижу всю ту ложь, что уже нагородил. К тому же не понимаю, зачем вообще сейчас врать.

— Ну, вроде как встречался с парочкой, но ничего серьезного.

— Значит, тебе никто не разбивал сердце?

Говорить об этом странно. Мы с Джонси никогда толком девчонок не обсуждали. А если и заходила о них речь, то из оперы «А что вы делали?» или «А чем бы ты хотел с ней заняться?».

— И никого особенного в прошлом не осталось?

Я думаю о Джули Маккендрик. Она — девушка-мечта. Призрак.

— Нет. Ну а ты? Встречалась с кем-нибудь по-настоящему?

Понятия не имею, что Клара имеет в виду под этим «по-настоящему». Что это значит? Секс?

— С моим-то папой? И в школе для девочек? — Она качает головой. — Наверное, в этом мы с тобой похожи. Один или два пытались. Только мне совсем не нравились мальчики, которых одобряли родители.

— Зато теперь у тебя есть Джейк, — говорю я.

Сама мысль о том, что Клара и Джейк вместе, бесит меня до белого каления. И чувство это сильнее, чем все чувства, которые я испытывал со дня приезда в дом, вместе взятые. Уж точно это меня бесит сильнее, чем мысли о Джули Маккендрик с Билли. Джули уже даже настоящей мне не кажется.

— Наверное, — отвечает Клара.

В животе все сжимается так сильно, что я чувствую спазм в желудке и жалею, что мы не пошли гулять в тумане. Жалею, что завели этот разговор, и что Клара вообще здесь появилась. Хочется уйти в спальню и обо всем забыть.

Внезапно Клара начинает весело смеяться:

— Боже мой! Иногда до тебя так туго доходит! — Она разворачивается и садится ко мне лицом. — Джейк мне нравится, но на его ухаживания я отвечать не собираюсь. И не его я, между прочим, расспрашиваю о девушках.

Я молча смотрю на Клару. Мозги отказали. В голове только безумное гудение, потому что кровь мчится по телу во всех направлениях и несет за собой целый клубок эмоций. Не успеваю я хоть что-то сказать (хотя сказать мне откровенно нечего), как Клара подается вперед, хватает меня за пижаму и тянет к себе. Моя физиономия не знает, куда деваться, и я бьюсь носом о нос Клары. Но секунду спустя она наклоняет голову в сторону и целует меня.

Этот поцелуй совсем не похож на тот, о котором я столько думал. Дико страшно, что Кларе не понравится, но, несмотря ни на что, я чувствую, что вот-вот взорвусь, и дрожу с головы до ног. Щека под моей ладонью теплая и мягкая. Второй рукой я нервно обнимаю Клару за талию, сминая ткань ночной сорочки. Клара пахнет свежевыстиранным хлопком, и в этом запахе кроется что-то живое и очень земное. Горячий язык трется о мой, и я чувствую привкус мятной зубной пасты. Мы целуемся минуту и целую вечность в придачу, а когда наконец отрываемся друг от друга, я едва дышу. Все тело горит и пульсирует.

— Офигеть! — хрипло выдыхаю я.

Клара хихикает:

— Хорошо целуешься.

— Ты тоже ничего.

Я пытаюсь взять себя в руки. Магию момента разрушает еле слышный писк.

— Бедняжка Джорджи!

Когда Клара села лицом ко мне, складки одеяла накрыли птицу. Теперь нам виден только клюв, торчащий между нашими коленями. Очень осторожно Клара берет Джорджи в руки и садит в коробку. Он словно качает головой, чистит перышки, которые может почистить без боли, и щебечет, как будто отчитывает нас за то, что мы о нем забыли. Мы с Кларой смеемся. Мне очень хорошо. Нет, потрясающе. Потому что я чувствую себя живым.

— Пора по спальням, — говорит она.

Я киваю:

— Бери вещи и иди, а я верну коробку с Джорджи в шкаф.

Меня охватывает легкая паника. Ни за какие коврижки я не встану сейчас на ноги перед Кларой. Тем более в тонкой пижаме. Случись все в пещере, на мне хоть были бы джинсы.

— Точно? — спрашивает Клара и снова меня целует. Быстро и сладко. В ответ внутри меня все отзывается болью. — Кстати, чтобы ты знал. Ты симпатичнее Джейка. И забавнее.

— Ты тоже.

Она снова смеется. Мне нравится ее смех. Нравятся необузданные локоны вокруг ее лица. Нравится, что она всегда полна энергии и сил. Но больше всего мне нравится, что ей нравлюсь я.

Клара складывает одеяло, берет подушку и идет к двери. Я смотрю, как она уходит, и от вида голых ног болезненная пульсация только нарастает. На пороге Клара останавливается и говорит:

— Странно, да? Ты будешь моим первым настоящим парнем. Первым и последним. — На несколько секунд она задумчиво замолкает. — Странно, но чудесно. Как будто так и суждено.

Клара исчезает в коридоре. А я остаюсь один на один с ночью и неясным мне самому трепетом. Она назвала меня своим парнем.

Глава 11

— Я слышал, как об этом разговаривали двое ребят из второй спальни, — говорит Луис. — Называли случившееся чудом и обсуждали возможность того, что тоже примут крещение.

— Бред сивой кобылы, — ухмыляется Том.