Дом смерти

Дождь ледяной. Ветра нет, поэтому потоки жутко холодной воды льются прямо на нас, пока мы голыми руками выкапываем в мокрой земле ямку. Волосы Клары намокли и выпрямились. Под ногти забивается грязь. Мы оба дрожим, но я не чувствую холода. Знаю, что промок до нитки и не на шутку замерз, но почему-то меня это как будто не касается.

Беру Джорджи из коробки и осторожно укладываю на сырую землю. Он все еще завернут в мою толстовку. Глупо, конечно, но мне не хочется, чтобы ему было холодно, хотя тепла в маленьком тельце уже не осталось. Джорджи ел червей, а теперь черви будут есть его. Эта мысль пришла сама по себе, и я незаметно вздрагиваю.

— Прощай, Джорджи, — еле слышно в шуме дождя говорит Клара. Вода стекает по ее лицу и капает с носа. Не знаю, плачет ли она. — Мне очень жаль, что ты так и не улетел.

Очень бережно мы закапываем ямку, словно Джорджи еще что-то чувствует. По веткам деревьев потоки дождя выбивают жуткий похоронный ритм. Если бы не ливень, вокруг царила бы пугающая тишина.

Внезапно я вспоминаю об Эллори и Генри. И обо всех остальных. Они тоже лежат где-то совсем одни в сырой холодной земле. Хотя, может быть, нас кремируют. Не знаю, что лучше и что бы я предпочел для себя. А потом вспоминаю, что теперь все они превратились в ничто и ничего уже не чувствуют. Сгусток в животе разгорается так жарко, как еще ни разу с первого поцелуя Клары.

— Напитай деревья силой, дружочек, — продолжает она, — и долети до самого солнца.

Я смотрю на нее. От холода губы побледнели, и на белой коже ярче проступили веснушки. Слова, которые она только что сказала, прозвучали красиво и почему-то успокаивающе. Как спасательная лодка в океане смертельного ужаса. Сердце сжимается, а в животе, наоборот, рассасывается сгусток. Здесь и сейчас я понимаю, что люблю Клару. И эта любовь живет глубоко внутри меня.

Переодеться мы не успеваем. Звенит звонок, и на ужин приходится идти мокрыми и грязными. Наш вид сразу выдает, что мы будто существуем отдельно от остальных. Когда я кладу на тарелку горох и кусок запеканки с мясом, медсестры и бровью не ведут. Неудивительно. Какой смысл говорить нам переодеться в сухое и отогреться? Кому какая разница, подхватят дефективные грипп или нет?

По глазам вокруг видно, что народ уже слышал историю про птицу. И все же я не оглядываюсь на Клару, пока мы с ней идем к разным столам. На стол Джейка я тоже не кошусь, хотя слышу оттуда приглушенный смех. Смотрю строго вперед, и все.

— Так это… — начинает Уилл, явно пытаясь понять, что к чему. — Когда вы птицу-то нашли?

— Ее нашла Клара. — Я запихиваю в рот вилку с едой и заставляю себя жевать. Есть совершенно не хочется, но еда горячая и согревает изнутри. — А потом рассказала мне. Ничего особенного.

— Когда? — Луису тоже любопытно.

Я знаю, что они делают. Пытаются сопоставить дни, чтобы понять, когда все это могло произойти.

— Точно не помню. Может, как-то днем, когда я спал. — Кажется, неплохо для вранья. Луис с Уиллом давно уяснили: пока я сплю, лучше меня не доставать.

Оба кивают, но я сомневаюсь, что они купились на мою байку. Луис точно нет. Он слишком умен. У него мозги как компьютер.

— Почему ты? — угрюмо спрашивает Том, не поднимая от тарелки головы. А когда наконец смотрит на меня, не заметить неприязни мог бы только слепой. Наверное, он был наполовину готов к тому, что Клара выберет Джейка, и тут на сцене появился подвох в моем лице. — Странно как-то. Вы ведь даже не общаетесь.

— Иногда общаемся, — как ни в чем не бывало пожимаю плечами я. — Может, я просто вовремя подвернулся.

— По-моему, она по тебе сохнет, — ни с того ни с сего ляпает Уилл с озорной ухмылочкой. — А ты сохнешь по ней. Одного не пойму. Зачем от нас такое скрывать?

Я пытаюсь испепелить его взглядом, а он еще шире улыбается.

— Вы уже тискались? Она теперь твоя подружка?

Том пялится на меня, наполовину ожидая ответа и наполовину не желая его слышать.

— Блин, отвянь, — бурчу я.

— Наверняка так и есть, — вмешивается Луис. — Джейк на взводе. Выгнал из-за своего стола весь Божественный Отряд.

Я смотрю на народ из седьмой спальни. Луис прав. За столом только Джейк, Элби и Дэниел. О чем-то разговаривают, смеются. Дэниел украдкой косится на нас. Точнее на меня. Эшли, Гарриет, Джо и еще несколько человек пересели за свободный стол в другом конце столовой недалеко от Клары с Элеонорой.

— Что он с нами сделает, Тоби? — спрашивает Луис. — За последние несколько дней здесь воцарилось затишье. Народ даже время вместе проводил.

Я вижу, что он нервничает, и знаю почему. Джейк проявил слабость, и ему это явно не нравится. Придется защищать свой имидж. В конце концов, больше у него ничего нет.

— Поживем — увидим, — бормочу я.

Мне их жаль. Не хочу, чтобы им грозили неприятности. Не хочу, чтобы они боялись. Но еще больше мне жаль, что все обо всем узнали. А вдруг из-за этого все испортится? Я не хочу, чтобы портились наши с Кларой отношения.