Дом сна

– Я тогда встречалась с другим человеком. Точнее, с другой. С женщиной. Ее звали Вероника. Просто Роберт… случайно оказался с нами в тот день. Я даже не могу вспомнить, что он там делал. – Увидев замешательство на лице Руби, она добавила:

– Все больше и больше запутывается, да?

– Нет-нет, я не шокирована, – сказала Руби. – Одна из моих школьных подруг – бисексуалка. Или утверждает, что бисексуалка.

– Не уверена, что это подходящее слово, – сказала Сара. – Или любое другое, которое берет нечто сложное и пытается свести его к простой формуле. Кроме того… – стирая помаду с ободка бокала, – …дело вовсе не в сексе. Во всяком случае, для меня – я не этого ищу. Знаешь, что странно: все думают, будто у тебя в два раза возрастает выбор, но так почему-то не получается.

– У тебя был кто-нибудь после Энтони?

– Нет. Думаю, Норман лелеет кое-какие надежды, и возможно этот маленький мостик вскоре придется перейти.

– Ты говоришь, что он был просто другом, – сказала Руби, тихо и медленно, тщательно подбирая слова, – но мне кажется, ты была Роберту небезразлична. Тогда на пляже он мне кое-что сказал – я понимаю, что была совсем маленькой, но мне запомнились его слова…

– Не знаю, зачем ворошить то, что случилось двенадцать лет назад, – произнесла Сара неожиданно чужим голосом. – Я же тебе сказала: Роберт был другом – не больше, но и не меньше. Если я была ему небезразлична, то почему он бросил меня, словно камень, как только я окончила университет. – Она могла бы и дальше развивать эту тему, но Руби и так уже приуныла. – Да и вообще, – закончила Сара мягче, – как ты можешь помнить его слова после стольких лет? Тебе ведь и было всего восемь-девять.

– Тот день я не забуду никогда, – сказала Руби. – Мы построили потрясающий песчаный замок, он мне еще много недель снился.

– Точно… – Сара улыбнулась. – Ты еще называла его Песочный человек[22], так? Мы оба его так называли.

– День был такой солнечный. Такой спокойный. Самый чудесный день… – Руби заглянула Саре в глаза. – Знаешь, мне всегда хотелось отплатить вам за тот день, вам обоим.

– Не говори глупостей.

Руби почувствовала, что зашла слишком далеко, поэтому перевела все в шутку:

– Помимо прочего, благодаря тому дню я заполучила велосипед.

– Правда?

– Ты не помнишь? Мне никто никогда не давал совета лучше. Вы подсказали мне, как уговорить родителей купить мне велосипед.

– Не помню.

– Тогда и не буду напоминать, – сказала Руби, притворно надувшись.

К этому времени они опять проголодались. После стремительной подачи первых блюд официанты, казалось, исчезли всем скопом, и Сара по некоторым признаком угадывала, что на кухне зреет какой-то кризис.

– Рядом с тобой я чувствую себя старухой, Руби, – сказал она со вздохом.

– Рядом со мной? Но тебя каждый день окружают дети – так почему именно со мной?

– Не знаю. Потому что прошло много времени с тех пор, как я в последний раз тебя видела, и ты так сильно изменилась.

– Но ты вовсе не старая. Тридцать пять – это совсем не старость.

– Половина жизни.

– Значит, лучшая половина впереди.

– Надеюсь.

– Ты и дальше будешь работать учительницей?

– Наверное, – сказала Сара без особого энтузиазма, и тут изнуренный официант наконец принес ризотто с грибами и курицу с тальятелле[23], едва ли не сбросив все это на стол с небрежными извинениями. – Честно говоря, не могу сказать, что получаю от работы большое удовольствие. Половина моих коллег либо досрочно выходят на пенсию, либо дважды в неделю посещают психотерапевта. Пока мы из кожи лезли, чтобы выполнить новую программу, правительство преподнесло нам еще один подарочек. Мы проводим столько времени, готовясь к проверкам, составляя отчеты об учениках, составляя отчеты друг о друге, верстая бюджет и ведя бухгалтерские книги, что я почти забыла, почему хотела работать в школе.

Руби внимательно смотрела на нее поверх тарелки с ризотто. Сара подумала, что, наверное, устроила девушке самый тоскливый вечер за всю ее жизнь. Она виновато добавила:

– Понимаешь, то и дело случается что-то новое, появляется какая-то новая задача, и ты думаешь: да, я хочу этим заниматься, это стоящее дело. Например… вот сейчас у меня в классе есть девочка… очень спокойная и застенчивая, и есть в ней какая-то… грусть, какая-то тайна, которую она держит в себе. И при мысли, что я – единственный человек, кто может достучаться до нее… – Осознав, что снова вслух жалуется на свои проблемы, Сара пристыженно замолчала. – Руби, пора бы и тебе что-нибудь рассказать о себе.

Но Руби оказалась весьма настойчива и искусна. Поначалу она с удовольствием завела разговор о своих подругах по колледжу и приморском пансионе матери, но то и дело ее рассказ сворачивал к Саре, Эшдауну и тому дню на пляже. Что же до еды, то распростившись с надеждой на десерт, они всучили деньги одному из неуловимых официантов и покинули ресторан. У подземки они попрощались, многословно благодаря друг друга и обещая встретиться вновь. У Руби напоследок оказался припасен еще один вопрос.

– Эта твоя нарколепсия, – сказала она. – Она ведь излечима?

Сара покачала головой.