Дом Солнц

Я хотел снова погрузиться в стазис, но не представлял, сколько еще нужно спать, поэтому выбрал синхросок. Кратность замедления я поставил на десять, чтобы следить за внешним временем и оперативно реагировать на внешние события. Через три часа под действием сока, то есть через тридцать часов корабельного времени, я получил сообщение от объекта, который, по осторожной оценке «Лентяя», находился перед нами.

Прислал сообщение Геспер. Частота сигнала постоянно варьировалась, словно «Серебряные крылья» ежесекундно меняли скорость – то убегали от меня на половине световой скорости, то замедлялись до четверти. Я мог объяснить это только большой эластичностью пространства-времени между нашими кораблями.

– Лихнис, надеюсь, ты меня слышишь. Ты у меня в зоне оклика, значит часть основных функций «Лентяй» сохранил. Задержка времени между нашими кораблями постоянно меняется, в любую секунду мы можем оказаться вне зоны сигнала. К сожалению, «Серебряные крылья» сильно пострадали на конечном этапе пролета через звездамбу и на входе в червоточину. Я пытаюсь стабилизировать состояние корабля и усилить основные системы, но мешает блокировка, которую установил Каскад. Не знаю, как скоро мы вернемся в открытый космос, но боюсь, выход получится не легче входа. Может, тебе будет проще, ведь «Лентяй» меньше и проворнее. Я очень постараюсь защитить Портулак, но гарантировать ничего не могу.

– Я цел и невредим, – ответил я. – «Лентяй» в прекрасном состоянии, только сориентироваться не может.

Ответ поступил сорок минут спустя:

– Отличные новости, Лихнис! Однако рекомендую при первой же возможности снова погрузиться в стазис. Настрой свою камеру так, чтобы я разбудил тебя, когда решу, что наши корабли в безопасности.

– Спасибо, Геспер, но мне и так неплохо.

На сей раз ответ пришел через девяносто секунд:

– Решать тебе, Лихнис. Тем не менее, едва почувствую, что возвращаюсь в открытый космос, я дам тебе сигнал. Возможно, ты успеешь защититься, прежде чем «Лентяй» столкнется с проблемами.

– С другой стороны что-нибудь выходило? Ты сам видел?

Теперь ответ я получил через одиннадцать минут, смещенным в красную сторону почти до невразумительности.

– Учитывая беспорядочное состояние окружающей среды, понятие «с другой стороны» весьма неопределенно, но я тебя понял. Других физических тел в червоточине не обнаружено. Единственные два корабля – наши. Тебя, несомненно, интересуют Первые Роботы.

– Да, мне приходило в голову, что флотилий захватчиков, рвущихся к нам в галактику, почему-то не видно.

– Лихнис, ты так долго молчал, что я заволновался, – пять секунд спустя проговорил Геспер. – Очень хорошо, что ты жив. Твое замечание полностью обоснованно. Может, окончательные выводы делать преждевременно, но отсутствие летательных аппаратов, не говоря уже о косвенных доказательствах присутствия Первых Роботов, в самом деле… удивительно.

– Интересно, что сейчас сказали бы Каскад и Каденция, будь они живы?

– Полагаю, они… рассердились бы.

– Первые Роботы существовали. Это сомнений не вызывает.

– Лихнис, я встречал их, – ответил Геспер одиннадцать минут спустя. – Очень давно, но не думаю, что память меня подводит.

– Не представляю, как ты мог их встречать, зато уверен, вам с Портулак есть что рассказать мне. Вопросов у меня целое море, но самый важный очевиден: где Первые Роботы?

– Может, мы разберемся в этом на выходе из червоточины, – через пятнадцать секунд отозвался Геспер.

– Как думаешь, что мы увидим на Андромеде? Сможем существовать в Пустоши?

– Каскад и Каденция наверняка рассчитывали, что смогут, иначе не задали бы этот курс «Серебряным крыльям», – пришел ответ Геспера через девятнадцать часов двадцать две минуты. И сразу: – Но они же были роботами, возможно, это повлияло на их рассуждения.

Я улыбнулся этим малоутешительным словам:

– По-твоему, какую цель они перед собой ставили?

– Встретить Первых Роботов, – долетело шесть часов спустя. – Прикоснуться к божеству. Лихнис, я же заглядывал в разум Каденции. Для нее это было паломничеством, долгим путешествием к святому месту. Я что-то чувствую, – добавил Геспер. – Окружающая среда меняется. Наверное, ты тоже это ощутил. Думаю, мы приближаемся к выходу в открытый космос. Лихнис, тебе следует скорее погрузиться в стазис. Я не могу…

Связь оборвалась резко и полностью. «Серебряные крылья» не издавали даже несущего сигнала.

– Геспер!

Ответа не последовало. Я прождал минуту, десять минут, потом перебросился к стазокамере, задал продолжительность сто часов при кратности замедления в один миллион и доверил себя аппаратуре.