Дом Солнц

Ключ — вот что хранилось в отсеке. На ковчеге действовала гравитация, а ключ парил на собственных леваторах, да еще генерировал защитную оболочку — восемь округлых пузырей, соединенных в подобие колбасы с перемычками. Контуры пузырей просматривались благодаря вспышкам энергии, на миг застывавшим причудливыми узорами, точь-в-точь как переливы масла на воде. Ключ окружали пистолеты, нацеленные на оболочку. Чуть больше изготовленного для меня синтезатором, они крепились к золотым проводам, а те соединялись с золотой нервной системой, которой Геспер оплел отсек.

Получается, я всегда знала, что ключ здесь. Когда выбирала корабль-убежище, меня направляло подсознание. Интуитивно я понимала, что роботы не нападут на ковчег, если заподозрят, что там хранится. Раз я знала про ключ, значит знала и про звездамбу, для которой его создали. Если так, я была в курсе и своего участия в геноциде Первых Роботов задолго до откровений Геспера.

Насмотревшись на ключ, я побрела дальше. В одном отсеке, где были только золотые кабели, явно победил Геспер. Там у мощного синтезатора и лежал скафандр. Робот не ошибся — он подошел идеально. Скафандров я не надевала давно, но тут сразу вспомнила былые ощущения.

— Здравствуй, Портулак! — сказал шлем, когда в нем загорелись иконки состояния. — Я бы и раньше к тебе обратился, но не мог проникнуть к тебе в разум. Поэтому надеялся, что рано или поздно ты найдешь скафандр.

Я улыбнулась, несмотря на все страхи и опасения, что никогда не увижу Лихниса и других шаттерлингов. Здорово слышать голос Геспера!

— У тебя все нормально?

— У тебя, надеюсь, тоже, — вместо ответа, уклончиво отозвался Геспер. — Прости, что долго держал тебя в стазокамере, но мне казалось, так лучше. Да и зачем тебе бодрствовать на протяжении всего перелета, даже если бы я мог это устроить? После атаки Калгана…

Геспер рассказывал о событиях, происшедших два тысячелетия назад, для меня же это были вчерашние новости.

— Чем все закончилось?

— У Калгана не получилось.

— Убить меня или задержать «Серебряные крылья»?

— Не достигнута ни одна из его целей. Сопротивление, которое встретил Калган, оказалось куда серьезнее, чем он рассчитывал. «Полуночную королеву» подбили, и она двинулась навстречу группе преследования. Завязалась перестрелка, во время которой был уничтожен корабль Чистеца. Все это я узнал из последующих бесед с Лихнисом.

— Ты на связи с Лихнисом?

— Сейчас нет, но я уверен, что он жив. «Лентяй» следует за нами с тех пор, как закончился бой.

— А другие?

— Других нет. За нами летит только «Лентяй». Но Лихнис жив, в этом я не сомневаюсь. Думаю, он в стазисе и ждет новостей от нас. Очень скоро он их получит.

— Где мы сейчас?

— Приближаемся к звездамбе. От Невмы мы отлетели на шестьдесят две тысячи световых лет.

Так далеко я не забиралась с тех самых пор, как впервые покинула Золотой Час. Слова Геспера выбили из колеи, хотя подсознательно я ожидала чего-то подобного. Такие расстояния не для людей — мы рождены копошиться вокруг одной и той же деревни, в том же часовом поясе, под теми же звездами.

— Ты говорил, что мне опасно тебя разыскивать, — напомнила я.

— Сейчас уже нет. Будь осторожна, но слишком сильно не беспокойся. Каналы переброса безопасны, я их подготовил. Приходи на мостик, нам многое нужно обсудить.

Ковчег я покидала, полная недобрых предчувствий. После битвы Каскада и Геспера в грузовой отсек я не выходила и теперь ожидала увидеть отсеченные конечности, ползающие на буксире белых отростков. Только ведь по корабельным меркам с тех пор минуло уже несколько тысячелетий.

На первый взгляд отсек совершенно не изменился — тот же ошеломляющий простор, потолок, стены в километрах от меня. На таком фоне белый ковчег со своим грузовым отсеком терялся полностью. Приглядевшись чуть внимательнее, я поняла, что ошиблась, — многое здесь стало другим. Каждый корабль покрылся волокнистым бело-золотым панцирем. Контуры их сгладились, как у заросших плющом домов. Отростки оплели каждый предмет, исказив его истинную форму. Я и ковчег едва узнала. Белые и золотые провода душили старый корабль, разветвлялись, сплетались в чудовищно сложные узоры, пробивали едва видимый корпус в сотне мест. Люк, из которого я вышла, оказался на одном из немногих чистых участков. Толстый жгут золотых проводов окружал его, словно ров. Золотые отростки сдерживали белые и тянулись дальше переплетенным туннелем, тропинкой через лес.

— А ты не сидел сложа руки, — проговорила я.

— Нужно же было чем-то заниматься.

Я дошла до ближайшей камеры переброса. Эта часть корабля осталась более-менее узнаваемой. Местами попадались золотые отростки, но в целом стены и потолок не изменились. Пульт парил в воздухе, словно ждал меня. Я задала переброс в носовую часть корабля, моментально туда попала и по мосту пересекла громадную шахту. Устройства в форме наковальни, обычно двигавшиеся туда-сюда, сейчас замерли, парализованные бело-золотой паутиной.

Другая камера переброса доставила меня на мостик.

— Атмосферу я вернул, — объявил Геспер. — Можешь снять шлем.