Дом среди сосен

Строй на минуту застыл, а затем снова пришел в незаметное движение. Дождь однообразно шелестел по траве, по солдатским спинам.

Шинель Войновского стала тяжелой, капли сочились по пилотке, попадали за воротник, просачивались под гимнастерку.

Комягин прохаживался перед строем роты и всем своим видом изображал, что никакого дождя и в помине нет, а шинель у него черная до самых лопаток и сапоги в жирных пятнах глины.

Четвертая сторона каре открыта; там проходила дорога, ведущая от леса к деревне. Солдаты часто смотрели на дорогу, но на ней ничего не было видно. За дорогой, прямо у околицы, стоял невысокий сарай — внеочередной наряд Шестакова. Время от времени одинокие фигурки выбегали из строя, скрывались в сарайчике, а потом бежали обратно.

В центре каре установлен длинный, дощатый стол, и дождь назойливо стучал по доскам. Вокруг стола толпились офицеры.

Стоя в строю, Шестаков говорил соседу:

— Мокрый дождь. Мужику рожь, а солдату — вошь.

— Ничего, просохнем. В атаку-то не погонят.

В ноги Шестакова ткнулось что-то мягкое, теплое. На мокрой земле, положив морду на сапог, сидела собака. Шестаков хотел было нагнуться, но пес вскочил, выбежал перед строем, прыгая и лая. Солдаты стояли в строю и, казалось, не замечали собаку. От группы в центре каре отделился Джабаров.

— Командир второй роты, к командиру батальона! — крикнул он, не добежав до Комягина, и Комягин побежал за Джабаровым, разбрызгивая воду сапогами. Было видно, как Комягин вытянулся перед Шмелевым, а потом отдал честь и побежал обратно. Добежал до Войновского, что-то сказал ему.

Войновский быстро зашагал вдоль шеренги, смотря на солдат. Увидев Шестакова, остановился.

— Шестаков, уберите собаку.

— Какую собаку? — удивился Шестаков. — Она же не моя собака, заблудшая. У нее свой хозяин есть.

— Ах, какой вы непонятливый. Приказ командира батальона — убрать! Ясно?

— Значит, можно? — Шестаков обрадованно вышел из строя, присел перед собакой на корточки. — Иди, песик, иди, приказ на тебя вышел. — Собака доверчиво пошла на руки. Шестаков спрятал ее под шинель, деловито зашагал через поле к избам.

Из деревни выбежал связной, и все поняли, что это означает; командиры взводов, не дожидаясь приказания, стали выравнивать ряды, и солдаты сами подтянулись, поправляя шинели, ремни, автоматы.

Шмелев подошел к столу, приподнял его за узкий край. Широкие ручьи пролились со стола на землю.

Разбрызгивая грязь и воду, зеленая машина катилась по дороге к открытой стороне каре. Шмелев во весь голос скомандовал: «Батальон, смирно!» — и побежал к дороге.

Полковник Рясной ступил из машины прямо в лужу и принял рапорт. Он стоял в густой жиже, приложив руку к фуражке, строго смотрел на Шмелева. Потом они пошли в каре — впереди Рясной, за ним Шмелев. Последним шагал адъютант с картонными коробочками.

Полковник остановился у стола, поздоровался. Батальон ответил на все поле.

Заместитель командира батальона по политической части капитан Рязанцев сказал речь о долге и патриотизме, и полковник стал раздавать награды. Солдаты один за другим подходили к столу, полковник пожимал им руки и отдавал коробки. Солдаты отвечали и шли обратно в строй, зажав коробку в кулаке, чтобы она не промокла.

Справа и слева от Войновского солдаты выходили из строя и возвращались. Стайкин ушел и вернулся с коробкой в руках, на ходу подмигнув Войновскому. Шестаков отнес собаку и встал в строй, и его тоже вызвали к столу.

Награждение закончилось. Офицеры у стола стояли и разговаривали, потом начальник штаба старший лейтенант Плотников побежал ко второй роте и крикнул:

— Командир второго взвода, лейтенант Войновский, — к командиру бригады!

Полковник Рясной стоял прямо, словно в нем была палка. Капли дождя стекали с козырька фуражки. Рясной посмотрел на Войновского, не узнал его и сказал:

— Слушайте, лейтенант, боевой приказ. Десять минут назад противник силой до двух рот высадил десант на восточном берегу Елань-озера, имея целью атаковать Раменки и захватить штаб батальона. Приказываю вам контратаковать врага и сбросить его в озеро. Полоса атаки... Соседи: справа...

Войновский слушал, стараясь не пропустить ни слова и дрожа от возбуждения и холода. Он никак не мог понять, правду ли говорит полковник, и ему хотелось, чтобы это было правдой и чтобы бой был настоящим.

— Атака производится углом вперед, — говорил полковник. — Ваш взвод должен сблизиться с противником и подняться в штыковую атаку. За вами вторым эшелоном пойдут другие. Ни в коем случае не допустите, чтобы противник погрузился на катера — уничтожьте его на берегу. Начало атаки... — Рясной посмотрел на часы и подумал немного. — Начало через пятнадцать минут — пожалуй, хватит. Сигнал атаки — красная ракета. — Полковник поднял руки и снова посмотрел на часы. Крупная капля упала с фуражки на циферблат, и полковник сердито встряхнул рукой. — Проверьте ваши часы по моим. Сейчас... Что же вы медлите?

— Виноват, товарищ полковник. У меня нет часов, товарищ полковник. — Войновский стоял красный как рак и сгорал от стыда.