Дом среди звезд. Книга вторая

То, что творилось сейчас в голове Лин трудно описать словами. Крушение мира, который считался идеальным, правильным, никогда не проходит легко. В голове был такой туман, что не помогали даже модификации. И зашедшего к ней командора она заметила не сразу:

— А? Здравствуйте…

— Вижу откровения одного мертвеца сказались на тебе тяжелее, чем могло показаться — маг присел на кресло напротив.

— Дело не в них. Его слова — это следствие. То, что я так боялась признать, хотя замечала уже давно. Ведь мы не были такими — голос девушки звучал почти механически — У нас были цели. Мы хотели расширить границы мира, расширить наши границы… Он видел наши стремления… разделял их…

— Я уже не единожды слышу о некоем человеке? Ты сейчас говоришь о вашем главе?

— Тиберий. Тиберий Урбан. Так звали человека, что дал нам цель, сам того не желая. Сейчас я сижу и понимаю одну простую вещь — все то время, что он вел нас, мы сами провоцировали его на это. Словно малые дети, которые раз за разом донимали родителя нянчиться с ними — голос Лин был спокоен, но выражение ее лица было сумрачным и взгляд полным тоски.

— Не расскажешь? — а вот командор был предельно сосредоточен.

— Отчего же нет. Пусть хоть в чем-то будет от меня польза. Тем более, что его, итак, уже нет с нами. Тиберий был ученым в реабилитационном центре Империи. Империя… Большая территория подразумевает большие объёмы… всего. Чтобы не утверждали политики Империи, но планеты развиты неоднородно. То, что обыденность на одной планете центра — прогрессорство в глубинке. Отсталые технологии — снижение уровня жизни населения. Больные, травмированные, даже просто солдаты, вернувшиеся с фронтира, но не имеющие возможности получить должной реабилитации на родине. Все накатывало комом. А для объёмов Империи — просто лавиной — Лин еще раз глянула на обрубок руки. Задумалась:

— Тиберий хотел помогать таким людям. Но он не был врачом. Вот только это ему и не требовалось. Он был гением. Инженером от Бога. Модификации. В этом он видел ключ к решению наших проблем. Зачем месяцами лечить поврежденные органы солдата, если можно за несколько сеансов установить усиливающие их импланты или вовсе заменить на искусственные. Те, что переживут и тебя и возможности твоего организма.

— Сомнительно, всему свойственно ломаться и разрушаться.

— Вот поэтому Тиберий и был гением. Он словно видел, понимал, как должно быть. Созданное им не имело аналогов, превосходило любые имеющиеся варианты. Оно было идеальным.

— С чего бы это вдруг нет-нет и такой бриллиант в грязи? Все имеет причину и следствие.

— Вы проницательны, командор. Так было и с ним. Все дело в дочери. Я не знаю подробностей, но она очень больна. В попытке сохранить ей жизнь, он положил свою жизнь и быт на алтарь науки. Когда к чему-то очень стремишься, то обязательно этого добьешься, особенно если ты гениальный инженер.

— Ты была с ним знакома лично?

— Да и он прекрасный человек. Он провел ряд операций для спасения моей жизни. Без них я бы не выжила. Он добрейший человек, который не смог отказать в помощи миру… а мир воткнул ему нож в спину.

— Ты о совете?

— Совет… Лишь сборище тех, кому не повезло больше всех. Или повезло, тут как посмотреть — Лин дернула головой.

— Что ты имеешь ввиду?

— В своем стремлении спасти дочь он углубился в себя. Ни личной жизни, ни друзей. Никого. Поэтому его ближайшим окружением стали те, с кем он проводил больше всего времени. Наиболее модифицированные из-за ряда причин, связанных с их здоровьем. Их процент модификации тела доходил до 80 %. По сути, некоторые из них сохранили лишь человеческий мозг и спинномозговую структуру. Такие вот первые модификанты и образовали совет тех, кто стремился к большему. Тех, кто при жизни имел деньги и влияние. А теперь получил и здоровье. Вот только гнилое сердце имплантами не заменишь.

Улыбка девушки стала злой. Она тяжело вздохнула.

— Что-то еще? — командор не торопил ее.

— Иронично. Он остался с ними, не из-за своего желания править, а из-за беспокойства об их здоровье. И здоровье других. Всех тех, кто лавиной хлынул в культ в поиске исцеления и развития. Совет сам втянул его во все это и в итоге он же его и убил во время своих махинаций.

— Ну, если тебе станет чуточку легче стоит вспомнить слова того бедолаги. Совет «сместил» его. Так что, если ты беспокоишься за жизнь этого человека, вполне реален шанс, что он остался в живых. Это было бы логично. Никто не захочет убивать единственного человека, которого разбирается в работе механизмов в твоем теле.

— Действительно — в голосе девушки слышалась надежда — Командор. Могу ли я узнать, определились ли вы с моей судьбой?

— Я смотрю ты сама с ней уже определилась без меня. Хочешь попробовать узнать, что произошло с ними?

— Если Тиберий жив, его и дочь нужно попробовать спасти. Жизнь за жизнь. Для меня это будет небольшой платой. Но как на счет вас? Сейчас мои желания мало что значат, без вашего одобрения.

Командор хлопнул ладонью по колену и начал потихоньку вставать.