Дом стрелы

– Все это ни к чему не приводит! – в отчаянии воскликнул детектив.

Джим наконец принял решение.

– Вы не делитесь со мной своими мыслями, мосье Ано, – заговорил он, – но я не стану платить вам той же монетой. Помимо преступления в Мезон-Гренель, вам предстоит раскрыть тайну анонимных писем. В этом я могу вам помочь. Сегодня вечером пришло еще одно письмо.

– Когда именно?

– Когда мы обедали.

– Кому оно было адресовано?

– Энн Апкотт.

– Что?!

Ано вскочил со стула – его лицо побелело, глаза сверкали. Новость явно была для него совершенно неожиданной.

– Вы уверены? – спросил он.

– Абсолютно. Письмо пришло с вечерней почтой. Гастон принес ее в столовую. Там было письмо мне и из моей лондонской фирмы, пара писем Бетти и одно Энн Апкотт Она вскрыла его, нахмурившись, как будто не знала, от кого оно. Текст был отпечатан на дешевой бумаге. Прочитав письмо, Энн улыбнулась и отложила его.

– Улыбнулась? – переспросил Ано.

– Да. Она была довольна. Тревога исчезла с ее лица.

– Значит, она не показала вам письмо?

– Нет.

– А мадемуазель Харлоу?

– Тоже нет.

– Но была им довольна? – Казалось, это больше всею озадачивало Ано. – Она сказала что-нибудь?

– Да, – ответил Джим. – Она сказала: «Он всегда прав, не так ли?»

– «Он всегда прав…» – Детектив медленно опустился на стул и некоторое время сидел молча и неподвижно. – А что случилось потом?

– Ничего вплоть до конца обеда. Тогда Энн взяла письмо и кивнула Бетти, которая сказала мне: «Вам придется пить кофе в одиночестве». Они направились через холл в комнату Бетти – в «Сокровищницу». Я был слегка уязвлен. Со времени моего прибытия в Дижон я только и слышу приказания сидеть в углу и не вмешиваться. Поэтому я решил найти вас в «Гранд-Таверн».

В любой другой момент эта вспышка оскорбленного тщеславия вызвала бы насмешки Ано, однако сейчас он не обратил на нее никакого внимания.

– Они ушли в «Сокровищницу» поговорить о письме, – сказал он. – И молодая леди, которая была так расстроена днем, казалась довольной. – Детектив обсуждал проблему сам с собой, уставясь на стол. – На сей раз Бич оказался добр? Странно! – Он встал и прошелся по комнате. – Да, я – старый бык, прошедший сотню коррид, – я озадачен!

На сей раз это не было позой. Ано искренне удивляло то, что он мог оказаться в тупике. Внезапно его настроение изменилось, и он вернулся к столу.

– Коль скоро, мосье, я не в состоянии объяснить этот маленький инцидент, умоляю вас о помощи, – серьезно и даже робко обратился он к Джиму. В его голосе и взгляде вновь ощущался страх. – Это крайне важно! Я хочу, чтобы вы проводили в Мезон-Гренель как можно больше времени, присматривая за нашей прелестной Энн Апкотт…

– Нет! – гневно прервал его Джим. – Вы заходите слишком далеко, мосье. Я не желаю становиться вашим шпионом. Я здесь не ради этого, а ради моей клиентки. Что касается Энн Апкотт, она моя соотечественница. Я не стану помогать вам действовать против нее!

Ано посмотрел через стол на покрасневшее сердитое лицо «младшего коллеги», ныне отказывающегося от этой должности, и без лишних слов смирился с поражением.

– Я вас не порицаю, – спокойно сказал он. – На иной ответ мне и не следовало рассчитывать. Но теперь я должен спешить!

Гнев тотчас же покинул Фробишера. Он видел сидящего перед ним детектива с бледным встревоженным лицом и глазами, в которых застыл ужас.

– Будьте же хоть раз откровенны со мной! – в отчаянии воскликнул он. – Энн Апкотт виновна? Разумеется, она действовала не одна – мы уже пришли к выводу, что здесь работает шайка. Конечно, к ней принадлежит Ваберский. Вы считаете, что Энн Апкотт его сообщница?

Ано медленно складывал материалы в папку. Лицо его отражало внутреннюю борьбу. Напряжение сказывалось на них обоих, и детектив явно ощущал искушение довериться своему компаньону. В то же время традиции его профессии велели ему искать факты, а не высказывать вслух подозрения. Заперев материалы в сейф, Ано наконец поддался искушению, но и тогда не стал говорить прямо.

– Вы хотите знать, что я думаю об Энн Апкотт? – медленно осведомился он, как будто слова давались ему с трудом. – Приходите завтра в церковь Богоматери и посмотрите на фасад. Так как вы не слепы, то все там увидите.

Было очевидно, что Ано больше ничего не скажет. Он и так сожалел, что сказал слишком много, Фробишер подобрал шляпу и трость.

– Благодарю вас, – промолвил он. – Доброй ночи.

– Завтра я не пойду в Мезон-Гренель, – предупредил Ано, когда Джим подошел к двери. – У вас есть какие-нибудь планы?

– Да. Меня повезут на автомобильную прогулку по окрестностям.

– Достойное занятие, – вяло отозвался детектив. – Но не забудьте перед поездкой позвонить мне сюда. Я сообщу вам, есть ли у меня какие-нибудь новости. Доброй ночи.

Джим Фробишер оставил его стоящим в центре комнаты. Прежде чем он закрыл дверь, Ано уже забыл о его присутствии, повторяя с отчаянием в голосе:

– Я должен спешить! Должен очень спешить!