Дом Судьбы

Якоб привел свою мать. Должно быть, это мадам ван Лоос, у них с сыном одинаковый насмешливый взгляд. Его братьев, похоже, здесь нет, и Нелла испытывает глубокое облегчение. Вряд ли она смогла бы вынести слишком много ван Лоосов в таких обстоятельствах. Мадам ван Лоос тоже одета в глубокий черный цвет, ее лицо обрамляет старомодный, но впечатляющий круглый воротник, создающий впечатление, что ее голова – единственное лакомство на нетронутом блюде. Она поворачивается, чтобы посмотреть, что привлекло внимание ее сына, и, увидев Неллу, склоняет голову набок. Маленькие черные глаза, маленький темный рот, нос, похожий на клювик: она больше похожа на зяблика, чем на ястреба. А вот и миссис Лютгерс, стоящая рядом с хозяином, ближе к Якобу, чем его собственная мать.

К этому моменту все уже заметили Неллу. Все смотрят на нее. Улыбается только пастор. Она понятия не имеет, какие слова слетят с ее губ, когда того потребует момент. Нелла похлопывает себя по карману, ощущая прочность маленького домика через подкладку юбки. Но гости уже понимают: что‐то не так. Кто‐то хмурится, кто‐то едва скрывает гримасу удовлетворения. Глаза Ребекки широко раскрыты, рот слегка приоткрыт, актриса догадывается о том, что сейчас произойдет. Нелла делает глубокий вздох. Она впервые на публике в настолько уязвимом положении.

– Доброе утро, – говорит Нелла, приседая в реверансе.

Пастор Беккер, сжимая в руках свою маленькую Библию, склоняет голову вместо поклона. Якоб отступает назад. Нелла видит, как его взгляд скользит по ее плечу, словно за ним должна появиться Тея, сжимающая в руках идеальный свадебный букет. И чтобы лицо ее сияло румянцем дня больших перемен. Якоб снова смотрит на Неллу, и она заставляет себя выдержать его взгляд. Она молча умоляет его понять. Что ничего уже не будет. Что надо забрать свою мать, свою экономку и уйти домой. Но Якоб упрямо ждет. Он хочет, чтобы Нелла ему все объяснила.

– Как видите, – начинает Нелла, – я пришла одна.

– Невеста задерживается? – спрашивает пастор Беккер, изображая терпимость с аристократической улыбкой, которая ему не к лицу. – Уверен, мы можем подождать еще немного. В таких особых случаях, несомненно, надо сделать скидку на переменчивый характер женского пола.

На вид пастору не больше двадцати трех. Нелла не обращает на него внимания и поворачивается к Якобу, старательно избегая взгляда его матери.

– Сеньор, могу я поговорить с вами наедине?

На миг кажется, что Якоб согласится. Но как только он делает шаг вперед, мать протягивает руку и кладет ему на плечо. Якоб поворачивается к ней. Они безмолвно обмениваются взглядами, и Нелла все понимает. Она бы поступила точно так же. В этом городе чем больше свидетелей, тем лучше. Иначе правда будет искажена. Маленький зяблик хочет заставить Неллу публично объявить причину отсутствия Теи. Пусть не будет сомнений в том, кто кого подвел, на какой стороне контракта играют мошенники и слабаки. Нелла воображает, что сейчас развернется на каблуках и побежит в особняк Якоба, пока там никого нет, и достанет пачку в двадцать тысяч гульденов из его письменного стола.

Девушки Саррагон начинают перешептываться, прикрываясь ладошками, Нелла понимает, что ей придется заговорить.

– Что ж, хорошо, – начинает она, не сводя взгляда с Якоба, но чувствуя, что все сверлят ее глазами; они затаили дыхание в ожидании удара молота. – Тея сбежала.

На несколько секунд воцаряется тишина.

– Она – что? – переспрашивает мадам ван Лоос.

Где‐то позади нее отчетливо раздается смешок Саррагон. Краем глаза Нелла видит, как Ребекка Босман делает шаг вперед, передумывает и снова отступает в толпу.

– Мама, – говорит Якоб с тревогой в голосе.

– Я тебе говорила, – шипит на него мать. – Разве я тебе не говорила?

Якоб подходит ближе к Нелле, понижая голос.

– Что значит – сбежала? Она должна выйти за меня замуж.

Стоя так близко к нему, Нелла чувствует запах яблочной помады, которой он намазал волосы, и странный металлический запах крахмала на воротничке. У него светло-карие глаза цвета сухих листьев, а ресницы – очень короткие. Он смотрит на Неллу не мигая. В горле у нее пересохло, руки дрожат. Она действительно хочет, чтобы сюда пришла Корнелия, держа половник или сковороду. Нелла с удовольствием пустила бы их в ход, чтобы заставить отступить этого мужчину, окруженного удушливым запахом масла для волос. Нелла стискивает кулаки, пытаясь взять себя в руки.

– Свадьба отменяется, – объявляет Нелла.

– Ни в коем случае, – отвечает Якоб. – Вы должны найти ее. Я не потерплю такого унижения.

– Мне жаль, сеньор. Мы ее ищем. И до сих пор не нашли.

– Тогда вы очень беспечны, – говорит он.

Нелла вздергивает подбородок и встречается с Якобом взглядом. Она глубоко вздыхает.

– А может, моя племянница поступила правильно?

Якоб прищуривается и поглаживает бороду.

– Здесь нечем гордиться. Этот поступок изобличает нестабильность, которая, как мне и раньше казалось, течет в крови вашей семьи.

– Прошу прощения?