Дом там, где твое сердце

Лиз промычала что-то неразборчивое, затравленно огляделась по сторонам, но выбора у неё особого не было. Да и чего страшного в том, что она проведёт остаток ночи в безопасности на мягкой постели? Она, конечно, знала, что главная опасность – в ней самой, опасность в том, что она может снова увидеть вместо Мариса Стронберга, гнусного врага, его же – но в роли обычного человека. Весьма привлекательного мужчины, может быть, даже посимпатичнее Андреса. Мысленно ужаснувшись своей измене, Элиза молча прошла к постели и легла на неё, стараясь даже кончиком пальца не дотронуться случайно до Мариса. А тот вовсе не помогал ей в её нелегкой задаче и, как только Лиз напряжённо, будто застыв, вытянулась на своей стороне кровати, приподнялся над ней, бережно укрыл её покрывалом и резким собственническим движением притянул к себе, впечатав мягкие женские изгибы в твёрдые очертания своего тела.

– Ты обещал! – чуть слышно возмутилась Лиз. – Обещал не распускать руки…

– Нет, – Марис неторопливо прошёлся губами по её шее и продолжил лишь после этого. – Ты просто не дала мне закончить фразу. А хотел я сказать следующее: если ты опасаешься, что я стану покушаться на твою невинность… то тебе есть чего опасаться!

Лиз только судорожно вздохнула, когда обнажённое мужское тело весом, наверное, с целый дом, вдавило её в кровать. Горячие губы, нежно пощипывая, пробежались вниз по груди… и внезапно остановились. Марис приподнял голову:

– Лиз, я не хочу, чтобы всё было так – тайком, украдкой. Это неправильно. Хочу, чтобы ты стала моей после свадьбы, чтобы женщины провожали тебя в спальню, а ты краснела от их намёков, хочу, чтобы все мужчины знали, что ты принадлежишь мне! – с яростью, направленной не на неё, закончил Марис.

– Тогда слезь с меня, – весьма прозаично посоветовала Элиза. – Если, конечно, тебе не трудно.

– Трудно, – проворчал Марис, садясь на кровати и взъерошивая пальцами свои волосы, – но я постараюсь. Всё равно все дороги отныне будут вести тебя к моей цели, – загадочно проговорил он.

Лиз не успела поинтересоваться, что он имеет в виду. Дверь спальни неожиданно приоткрылась.

– Марис, ну наконец-то все легли спать. Мне нужно поговорить… – Лаймен вытаращила глаза, увидев почти голую девушку в постели сына, и машинально закончила слабым голосом, – с тобой… Марис!!

– Сейчас, мама, – сын неторопливо натягивал штаны.

Похолодев от ужаса, Лиз спряталась под одеяло. А Марис вёл себя всё так же немного расслабленно и спокойно.

– По правде говоря, ты выбрала не лучшее время, мама. Ты уверена, что разговор со мной нельзя перенести на утро?

Лаймен судорожно вздохнула, хватая ртом воздух, а рукой держась за сердце.

– Я сейчас упаду в обморок, Марис, – на удивление хладнокровным тоном предупредила она. – Пока я буду лежать без чувств, изволь вывести… это создание прочь из дома и дай ей денег, чтобы не возвращалась никогда. А потом мы поговорим с тобой.

– Я уже взрослый мальчик, мама, – лениво растягивая слова, напомнил ей Марис. – Может быть, я и нетерпелив слегка, но я уложил в постель свою невесту, а не чужую жену.

Лиз протестующе запищала под одеялом.

– Что ты говоришь, дорогая? – Марис прислушался. – А, пока ещё… Да, ты права, я тебя компрометирую. А теперь, пожалуй, позову-ка я Рея и Аделаиду, чтобы окончательно закрепить свою победу. Тогда уж ты от свадьбы не отвертишься…

Голос его постепенно затих в коридоре. Лаймен, позабыв про недавнее намерение лишиться чувств, твёрдыми шагами прошла к постели, откинула одеяло и выразительно указала Лиз на окно. Глаза её, холодные и безжалостные, как обсидиан, не мигая смотрели в лицо девушки. Лиз задрожала от мертвенного спокойствия этого взгляда. Опустив голову, она кивнула, подбежала к окну и через минуту уже спускалась по маленькой лестнице. Она не заметила ни скользкости перекладин, ни мокрой земли и камней, впивающихся в её босые ноги, ни собак, бросившихся к ней со всех сторон, ни даже забора – холодные глаза Лаймен Стронберг не отпускали её, следили на протяжении всего пути до леса. Лиз спряталась среди деревьев, боясь вернуться и страшась идти домой. Почти полумёртвую от голода и страха, Георг нашёл её там два дня спустя.

А ещё через неделю Лаймен прислала за ней слугу. Мать Мариса была готова к решающему разговору.

Глава 12

Она сидела на изящном диванчике у окна, вся облитая солнечным светом, играющим изумрудной материей её шёлкового платья. Красиво уложенные волосы, скромно лежащие на коленях тонкие руки, не знавшие никакой работы, милое приветливое лицо без единой морщинки на ровной, матово блестевшей коже. И дикая, непримиримая ненависть в кротких пустых глазах Аде, пристроившейся с вышиванием у ног свекрови; в отличие от невестки, Лаймен Стронберг не позволяла себе роскошь показывать открыто своих чувств – кто знает, как может повернуться колесо Судьбы?

Остановившись у порога, Элиза поклонилась госпоже, делая вид, что не замечает протянутую для поцелуя руку. Лаймен лишь тонко улыбнулась, плавно продлила это движение, чтобы поправить причёску. Вспылила Аде: