Дом там, где ты

Я слышу беспокойство в её голосе, но я не обращаю на это внимания. Я чувствую себя

виноватой, прося её приехать, когда у неё планы пойти повеселиться, но мне нужен друг. Я была с

ней рядом, после того как она оставалась с разбитым сердцем такое количество раз, что не могу и

сосчитать.

– Я всё объясню, когда ты приедешь.

– Хорошо. Дай мне двадцать минут.

– Спасибо. И да, захвати мороженое.

Кати всегда опаздывает. Поэтому я удивилась, когда через двадцать минут она стояла на моём

пороге с мороженым в руках.

Я избегала смотреться в зеркало, поэтому не знаю, насколько мои глаза опухшие и

воспаленные, но по реакции моей подруги, могу предположить, что они выглядят ужасно. Её руки,

украшенные различными аксессуарами, быстро обвиваются вокруг меня, а коробка с мороженым

хлопает меня по спине, когда она обнимает меня.

– Анна, что случилось? Это Дин? Я говорила ему, что убью его? Хочешь, я убью его?

Она отстраняется, не убирая руки с моих плеч, а на её лице видна сочувствующая улыбка.

Светлые локоны ниспадают ей на плечи, и кожа покрыта автозагаром. Она уже собиралась уходить,

когда я позвонила.

– Нет, я не хочу, чтобы ты его убивала. Как заманчиво бы это не звучало, но однажды его уже

оставляли умирать.

Кати отпускает мои плечи и хватает меня за руку, таща на кухню. Она достаёт две ложки,

садится за стол и открывает мороженое. Я беру ложку и зачерпываю щедрую порцию. Как только

шоколад попадает мне на язык, напряжение уменьшается.

Врачи должны прописывать шоколад. Он чудотворец. Кати пристально смотрит на меня, как

медленно я съедаю мороженое со своей ложки. Я расскажу ей всё. Расскажу. Я просто боюсь, что

когда я начну говорить, опять потекут слёзы. Я так устала плакать.

– Итак… – подгоняет Кати, и, несмотря на мои усилия, слова и слёзы текут рекой.

– Всё будет хорошо, – говорит она, после моих слёзно–словесных излияний. – Он был

расстроен. Я уверена, что он ничего не соображал. Просто дай ему время остыть.

– Думаю, ты права. Так или иначе, глупо плакать из–за парня.

– Нет. Я бы волновалась, если бы ты не плакала.

Я смущённо поднимаю взгляд, а Кати смеётся.

– Я бы волновалась, потому что знаю, тебе было бы больно внутри, а я ничего не смогла бы

сделать. Я рада, что ты позвонила мне. И ещё более рада, что всё мне рассказала.

– Я никогда не думала, что это может причинять такую сильную боль.

– Ты любишь его, а любовь зачастую бывает болезненной.

Её взгляд падает на её ногти. Розовый был заменен на фиолетовый. Я замечаю все эти глупые

штучки, как её лак для ногтей, но я даже не знаю, была ли она по–настоящему влюблена. Что я за

друг такой?

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Неоднократно она говорила мне, что была влюблена, но если бы я вникала в детали и

подробности, тогда бы мне пришлось выслушивать отчёт по каждому её роману. Влюбленность и

любовь – это две абсолютно разные вещи, я не уверена, что у неё было что–то больше, чем

влюбленность.

Я всегда завидовала ей, слегка ревновала, но еще ни один парень не любил её настоящую,

такую, какая она есть. Всё, что они хотели, это хорошо провести время, прежде чем переключиться

на другую девушку. Как плохо, как больно, как сильно я хочу свернуться в клубок и плакать, пока

мои слёзные железы не высохнут, но я бы ни на что не променяла то, что я разделила с Дином.

Я обнимаю Кати за плечи. Нам не нужны парни, чтобы любить друг друга. Мы дорожим

нашей дружбой, а всё остальное неважно. Она улыбается мне, когда я беру свою ложку и намазываю

неровную дорожку по её носу.

– Вот сучка! – визжит она сквозь смех. – Тебе лучше бежать.

Что я и делаю. Следующие двадцать минут мы проводим, гоняясь друг за другом по моей

кухне, вооружившись ложками от мороженого. Это было как раз то, что я имела в виду, когда

позвонила ей.

Мы можем смеяться до упаду, но это не продлиться долго, всегда наступит тот момент, когда

смех стихнет и мы останемся наедине со своими мыслями. Кати растягивается на диване, обнимая

подушку. Я лежу на полу, облокотив свою голову на диванные подушки, а мысли мои полностью

заняты Дином.

Его голос, его глаза, его волосы, его руки – всё, о чём я могу думать. Я даже не вспомнила об

учебе с тех самых пор, как покинула библиотеку.

– Какого черта, Анна?

Мама? Она должна была быть дома только завтра. Я смотрю на Кати, и мы вскакиваем.

– Здравствуйте, Миссис Хейвард.

Кати придает своёму тону немного сдержанности.

– Э, привет, мам. Что ты делаешь дома?

– Я здесь живу. Теперь, может кто–нибудь объяснить, почему по всему столу и полу

шоколадное мороженое?

– Я собиралась помыть их.

– Когда? После того, как оно растает и станет липкой массой на моём деревянном полу?

Её комментарий вызывает у меня желание закричать. Она даже не должна быть здесь. Я