Дом темных загадок

Мы все изменились. София радикально обрезала волосы и очень сильно похудела, даже щеки, казалось, ввалились. Я бы охотно заботилась о ней, но она наотрез отказывалась, не хотела, чтобы я навещала ее дома.

На губе у Тома остался шрам, который придавал ему более мужественный вид. Он постоянно касался его пальцами во время разговора.

Лишь Филипп стал только красивее. Он отрастил длинные волосы, и они стали виться локонами, что в сочетании с лилово-зелеными глазами выглядело сногсшибательно.

И каждый раз, когда наши взгляды пересекались, я чувствовала, что мы составляем единое целое. У него были проблемы с левым плечом: рана была инфицирована, и пришлось делать еще две операции.

Когда мы вернулись домой после маминых похорон, я нарушила нашу негласную договоренность никогда больше не говорить о Беккере и о происшествии в замке.

— Как думаете, что с ним случилось? — спросила я и невольно вспомнила, как в последний раз взглянула на пылающий замок.

Тело Беккера так и не нашли. Обнаружили лишь причину пожара: во многих комнатах северного крыла и под стропильными фермами он расставил канистры с бензином и как запалы использовал заряды фейерверка. В этом крылась причина, почему замок за такое короткое время сгорел, как спичка.

Единственный предмет, который уцелел в этом аду, — молитвенные четки. Они лежали в пепле без единой царапины. Я позаботилась о том, чтобы их положили в гроб к маме.

— Конечно, Беккер сгорел, — ответили Том и Филипп хором на мой вопрос, а София кивнула.

— Он не из тех, кто позволит посадить себя за решетку.

Меня это немного успокаивало, потому что меня тоже посещала такая мысль. Я им не стала рассказывать, что часто в спокойные моменты мне чудится приветливый голос Беккера. Тогда я бросаюсь к зеркалу и начинаю искать общие с ним черты. Наверное, наши голубые глаза похожи, и я так же немного иронично кривила левый уголок рта. Но все же я была другой.

Я не обращала внимания на злой голос в своей голове, который все время твердил: «Эмма, как ты можешь быть уверена в этом?»

— Как бы там ни было, а мы многое узнали друг о друге! — произнесла София и насмешливо хихикнула. — И потом, Беккер действительно оказался прав.

Мы взглянули на нее с любопытством.

— Я больше не боюсь пуговиц.

Никто не засмеялся, ведь цена за победу над фобией оказалась слишком высокой. Я снова представила, как мы сидим в саду возле замка, изнываем от жары. Я спрашивала себя, был ли шанс предотвратить смерть Себастиана.

Внимательно рассматривала Тома, Софию и Филиппа, взяла его за руку. У нас остались шрамы, но мы пережили это. Все остальное не в счет.

«Ты не должна допустить, чтобы тени прошлого разрушили твою жизнь, нам остается лишь любовь. Любовь к жизни, любовь к другому человеку и к самой себе», — так мне постоянно говорила мама, а я это считала очень наивной мыслью.

Но теперь я поняла, что она имела в виду. Я буду пытаться, изо всех сил стараться, ведь меня бесконечно печалит то, что в конце концов тени ее прошлого все-таки сделали свое дело.