Дом теней

— Нет. Посмотрим на это таким образом. Предположим, убийца хочет, чтобы так и выглядело. Превосходная маскировка, верно? Все эти травы, ядовитые и нет, все легко доступны, все с этикетками. Ничего не закрывается, и весь город бывает там время от времени. А теперь я действительно слишком много говорю, это недостойно моих… я хотел сказать нашивок, но лучше скажу — значка, — он, однако, приятно улыбнулся и добавил:

— Должен сознаться: Питер сказал, что вам можно доверять. Откуда он знает, не понимаю. Но для меня, как и для большинства жителей городка, то, что сказал полковник Питер Мохан, — верно.

Фредерика ничего не ответила на это, и Кэри встал.

— Я ничего не сказал о Марджи, нанёсшей вам ночной визит, но всё время думаю об этом.

— Значит, это была Марджи?

— Она не признаётся, но я в этом уверен. Вероятно, боится. Я даже сказал ей, что мы знаем об её салоне красоты в теплице, но это было ошибкой. Она ещё больше забралась в свою раковину. Если бы она не была ребёнком, я предложил бы допрос третьей степени…

— Кто-то должен суметь завоевать её доверие. Так было бы разумней, — Фредерика чувствовала свою вину, но Марджи с первой же встречи настроила её против себя.

— Ну, мы можем только попробовать.

Фредерика проводила Тэйна к двери и смотрела, как он надевает шляпу. Он улыбнулся ей с дорожки.

— Поразительно, верно? Если бы мне поручили присматривать за тысячью и одним человеком и все они превратились бы в медведей, я бы и то не удивился.

— Ну, вы уже многое сделали, — не удержалась Фредерика.

— Я работаю с утра до вечера. Но пока только наиболее очевидные подозреваемые, а это пятнадцатая часть дела. Судьба полицейского и всё такое.

Он совсем не похож на полицейского, решила Фредерика, возвращаясь к столу и относительному комфорту кабинета. Он даже мундир не носит, а поношенная шляпа — уступка солнцу. Но, может, начальники полиции всегда Ходят в штатском. А мундир держат для особо торжественных случаев.

Ещё только десять тридцать. А день уже кажется таким долгим. Ну, прежде всего книжный магазин, и Фредерика Винг должна приняться за работу. С большим усилием воли она вырвала из блокнота лист со списком подозреваемых и набросала на чистом список названий и издательств. Но потом вспомнила, что сегодня в городе короткий рабочий день. Мисс Хартвел говорила, что в этот день, если захочется, можно закрыть магазин пораньше. Может, закрыть двери и скрыться в святилище яблоневого сада, где она часто бывала в другой жизни — в благословенную неделю до убийства. Там можно мирно почитать, даже если сумятица в мыслях не позволяет писать. Крис закончит свою работу в полдень, она уверена… а ей совсем не хотелось сидеть одной в магазине… В такой жаркий день посетителей не будет…

Приняв такое серьёзное решение, Фредерика вернулась к своему списку, но добавила только одно название, когда появилась миссис Уильямс. Она пришла будто бы «одолжить» Бертрана Рассела, которого её муж планирует процитировать в проповеди, но было совершенно ясно, что ей самой хочется только одного — обсудить последние новости о первом убийстве в Южном Саттоне. Не успела Фредерика избавиться от неё, как произошло одно из внезапных появлений Марджи через заднюю дверь. Марджи явилась прямо в кабинет и уселась в большое кресло.

Раздражение Фредерики исчезло при виде покрасневшего лица Марджи и её смущённого вида.

— В чём дело, Марджи? — ласково спросила она. Может, сейчас удастся поговорить с девочкой. Припереть её к стенке и заставить рассказать, что ей известно.

— Ни в чём, — мрачно ответила Марджи.

Фредерика ничего не сказала и сделала вид, что вернулась к работе.

— Маме нужна кулинарная книга, о которой я вам говорила на той неделе.

— Мне кажется, она ещё не пришла.

— Крис только что принёс посылку с почты. Я видела, как он отнёс её на склад, когда входила, — она поколебалась, потом спросила: — Можно я пойду посмотрю, нет ли в ней книги?

Мысль о том, что Марджи распечатает ещё не зарегистрированную посылку и вообще наведёт свой порядок на складе, оказалась невыносимой для Фредерики.

— Я схожу сама, — без малейшего энтузиазма сказала она. Но, может, девочка всё-таки расскажет, что у неё на уме.

Фредерика была уже на полпути, когда ей в голову пришло, что книга не могла прийти так быстро. Марджи задумала какое-то новое озорство. А Марджи в списке подозреваемых. Её озорство может оказаться очень серьёзным. Фредерика повернула и заспешила назад в дом. Сняла туфли и неслышно вернулась в кабинет.

Марджи, стоя спиной к двери, лихорадочно рылась в ящиках стола.

— Что ты делаешь, Марджи? — резко спросила Фредерика.

Девушка застыла, словно её ударили, захлопнула ящик и повернулась. Глаза её переполнял испуг, щёки покраснели. Она выглядела не только испуганной, но просто больной.

— Я… я оставила здесь записную книжку, — быстро сказала она.

— Но ведь не в ящике моего стола.

— Ну. Вы могли положить её туда. Не знаю.

— Ты могла бы спросить.

Марджи ничего не ответила. Она словно обмякла и без сил опустилась в кресло.

— Ты больна? — спросила Фредерика. Она разрывалась между тревогой и гневом.