Дом теней

—  Предок из племени онейда по прямой линии, — без улыбки ответила бабушка Хендрика. Напротив, меж глазами её легла тень. Как будто он говорил о том, о чём она не хотела упоминать. Потом, решившись вывести всё наружу, она резко добавила: — Я думаю, вы должны также знать, что Кайделлов в этой долине долго считали ответственными за этот ужас. Относительно Хендрика это ошибка: он ни в чём не виновен. Но он сам и его потомки из-за этого случая сто лет не жили в доме.

—  Но, моя дорогая мисс Кайделл, это же очень старая история. Никаких тори сейчас нет, а набеги на долину — лишь исторический вопрос. Современные беспристрастные историки и авторы биографий находят оправдания даже для так называемого дьявола, Уолтера Батлера. Ваша семья, разделившаяся во времена революции, ничем не отличается от множества других. Я могу привести вам целый список, даже не заглядывая в записи. К тому же разве это не правда, что сами Кайделлы пострадали от набега не меньше остальных жителей долины? Свидетель тому — памятник на кладбище. И во всяком случае с вашей ветвью семьи не связан никакой позор. Полковник Хендрик Кайделл не отвечает за дела своего брата, который, вне всякого сомнения, был безумен. Разве не пользовался полковник полным доверием Вашингтона, разве не предложен ему был пост в новом правительстве, когда генерал стал президентом?

—  Есть кое-что ещё... — бабушка Хендрика отошла от витрины, опустив крышку и повернув маленький ключ в замке. — Я не поддерживаю суеверия, доктор, но с этим домом и с нашей семьёй связана неприятная история — после того набега. Вы, конечно, слышали о домах, населённых привидениями? Сейчас модно писать книги и пьесы с таким количеством ужасов, сколько может втиснуть в них автор. Наш дом с привидениями — я бы не хотела, чтобы об этом писали. Не хочу выглядывать в окно и видеть медленно проезжающие машины, пассажиры которых смотрят на окна нашего дома, надеясь увидеть какое-нибудь чудовищное лицо.

—  Чудовищное лицо? — доктор Фергюсон вежливо удивился. — Но...

—  Вы слышали о ложных лицах Длинного дома?

—   Естественно. Тайное общество, которое к концу ирокезского периода выродилось, и только садисты использовали его для проведения кровавых церемоний. Хотя вначале оно было совершенно безвредно и связано, кажется, с обрядами плодородия и урожая. Избирали девушку — девушку-вишню, и она участвовала в обрядах. Но...

—   Какое отношение имеют ложные лица к делам Кайделлов? — закончила за него вопрос бабушка Хендрика. — В старину вам сказали бы, что это тайное общество имеет к нам самое прямое отношение. Никто не знал его членов. Они всегда появлялись только в масках, за исключением девушки-вишни, которая даже не была членом общества. Их считали колдунами. Говорили, что после жертвоприношения, после того, как пролилась кровь, их барабанщики могут вызвать добро или зло. Как вы сами сказали, к концу периода это общество выродилось, стало преступным. И по семейной традиции, оно связано с состоянием Кайделлов. Но это другой вопрос, и я не хочу в него углубляться.

—   Что же касается включения дома в туристский маршрут... — она помолчала. — Я должна прежде подумать...

—  Даже если не согласитесь — а вы имеете на это полное право, мисс Кайделл, — я надеюсь, вы дадите разрешение нашему комитету навестить вас и провести исследование.

—  Исследование? — теперь бабушка Хендрика удивилась. — Какое исследование?

Наступила очередь доктора Фергюсона поколебаться перед ответом. Он взъерошил на голове густую гриву седых волос, а потом почесал аккуратно подстриженную бороду.

—  Этот дом уникален. Томпсон хотел бы изучить его архитектуру, если вы позволите. Его построили в дикой местности в те дни, когда обычным убежищем служили навесы и хижины. План дома ближе к европейскому, чем в городах и поместьях береговых колоний. Томпсон очень хотел бы получить ваше разрешение и написать на эту тему монографию. Возможно, вы также примете во внимание...

Сьюзан была слишком воспитана (или считала себя такой), чтобы привлечь внимание к себе или Такеру. Но тут в разговор между седым человеком, говорившим так быстро и возбуждённо, и бабушкой Хендрикой вмешался Такер. Сьюзан случайно выпустила его руку и прежде чем успела схватить снова, он направился к доктору Фергюсону, положил руку на стекло витрины с индейскими поясами и поднял голову.

— Это книги, — уверенно заявил он. — Майк говорит, что вот эта, — он указал пальцем, — означает, что они должны воевать. Но они выбрали не ту. И поэтому должны были уйти, когда всё кончилось. Но сюда они не приходили... — младший Вилан покачал головой. — Они сказали «нет», потому что люди здесь были их друзьями. Пришли другие... — он выглядел, как всегда, когда пытается убедить других в том, во что верит сам. — Голубоглазые... только на самом деле глаза у них не голубые... это только название, которое означает, что они плохие люди, одевшиеся как индейцы. И вот как раз они-то... — он смолк, переведя взгляд с удивлённого лица доктора Фергюсона на витрину, как будто искал, куда бы спрятаться.