Дом трех вдов

На этот раз Рокси послушалась. Девушка подошла к Ковалю и встала рядом, прислонившись к стене.

— Ты очень правдоподобно изобразил недоумение, отчаяние и прочие чувства. Вот только одно «но»: может, в первую минуту труп в багажнике и стал для тебя сюрпризом. Но потом ты понял, как он туда попал и кто его подложил. Убитая девушка была завернута в покрывало. И ты вспомнил, где видел точно такое же.

— И где?

— В этом доме. Здесь все такое эксклюзивное, дорогое и качественное. Мирон Алексеевич ничего не жалеет для своих сыновей. Так что, устранив проблему с «Ягуаром», а заодно и с телом стриптизерши, ты направился прямиком сюда. И все это время сидишь тут, как паук. Шантажируешь хозяина, да? Глупый Минор! Это же надо так вляпаться! Мало того что убил, да еще и попался… Не то что ты, верно? Твое убийство Ганецкого было почти идеальным. Будь Лилия чуть более адекватной, все бы у тебя получилось. Никто бы не заподозрил скромного парня, сироту и умницу.

Москалев молчал. Парень явно не хотел помогать мне в установлении истины, но я в его помощи не слишком и нуждалась.

— Ты пришел к Федору Ахметьеву и сказал: «Чувак, я знаю, что ты сделал прошлой ночью. Я нашел шмару, которую ты прикончил. Мало того — я решил твою проблему. Я спрятал тачку и труп там, где их никто не найдет. И подстраховался — мой помощник знает, куда я пошел. Так что с тебя причитается, братан. Для начала мне нужно тихое место, где можно пересидеть. Потом немного бабла. А потом я уберусь с твоего горизонта». — Я усмехнулась: — С этого момента Минор был в полной твоей власти.

— Этот дурак больше всего боялся, как бы папаня не узнал, — криво усмехнулся Саня, баюкая раненую руку.

— Знаешь, в чем твоя главная ошибка? — спросила я. Саня помедлил, но все-таки кивнул. Терять ему было уже почти нечего. — В том, что ты недооценил свою девушку. Не ожидал, что Ирина окажется такой верной и преданной. Что бросится тебя искать, рискуя жизнью. И не успокоится, пока не выяснит, что случилось с тобой.

Саня посмотрел на Рокси, но девушка отвернулась. Деловито вытерла нож и убрала в карман куртки.

— Вы все равно отсюда не выйдете! — вдруг оскалил зубы Москалев. — Минору на нары тоже неохота. Свистнет своих овчарок, и останетесь вы в этом подвале. Вы, конечно, крутая, — Саня с уважением глянул на меня, — и Ирка тоже может неприятностей доставить. Но этот ваш… терминатор никуда не годится.

— Не отвлекайся, пацан, — ласково произнес Коваль. — По-моему, настало время позвать сюда твоего дружбана. Бери мобилу, звони Феде. И без фокусов.

— Не могу, — сказал Москалев. — Тут связи нету, в подвале. Думаете, зачем я здесь сижу? Потому что мою мобилу не отследить. Тут такие перекрытия — бункер. Ни хрена я вам не буду помогать. Сами напрягитесь.

— Ладно, — усмехнулась я. — Придется мне прогуляться наверх.

Я оглядела мою маленькую армию. Нет, Рокси я пистолет не доверю. А не то не видать мне больше Москалева живым. Приду — глядь, а у него дырка между глаз.

Я протянула оружие Ковалю:

— Бери. Он на предохранителе. Этот крысеныш отсюда не должен выйти без моего разрешения. Пусть ждет.

Я бросила быстрый взгляд на Ирину. Девушка была бледной, но в целом выглядела нормально.

— И за ней приглядывай, ладно? Хотя, кажется, я тебя об этом уже однажды просила, — не удержалась я от шпильки в адрес Сергея. Тот промолчал. — В общем, не скучайте. Вернусь с Федей.

Я выскользнула в коридор и закрыла за собой железную дверь. Свет внизу по-прежнему не горел. Это хорошо — значит, в подвал никто не спускался. Лестница вывела меня наверх. Стоило мне выглянуть в коридор, как по ушам ударила звуковая волна. Музыка сотрясала стены особняка. Я отправилась к источнику звука и оказалась в громадном зале. Свет не горел, но под потолком переливались голографические изображения танцующих женщин в сари. Желтые, зеленые, алые фигуристые танцовщицы звенели браслетами на руках и ногах, и в такт им топала толпа разогретой молодежи.

Юность моя прошла в закрытом учебном заведении военного образца. Такие развлечения были для меня в новинку. Совершенно не понимаю, чему все так радуются?

Наконец музыка слегка поутихла, голограммы замерли.

— Федя, скажи! — выкрикнул девичий голос.

— Феденька, покажись! — завопил другой.

— Федя! Федя! — принялась скандировать толпа.

На помост взобрался пухлый молодой человек с бородкой, одетый в шаровары, жилетку на голое тело и с тюрбаном на голове. Мне показалось, хозяин вечерины был здорово под мухой.

— Зайчики мои! — заорал Федор, раскидывая пухлые руки.

— А белочки? — капризно протянул звонкий голосок.

— И белочки, — тряхнул головой Ахметьев. — И кошечки, естественно, тоже. Наступил торжественный момент. Наша прощальная вечерина дошла до половины! Еще немного, и нам придется попрощаться…

— У-у! — завыла толпа, плохо различимая в темноте.

— Вы все меня знаете.

— А-а! — взвыли гости.

— Вы хорошо меня знаете, — уточнил Федор. — Я всегда вам рад. Мои вечерины традиционно собирают много гостей, мне ничего для вас не жалко… Но родители… вы же знаете, какие они.

— Бу-у! — гости затопали ногами.