Дом Цепей

В сумеречном воздухе слышалось блеяние коз, которых пастухи гнали с пастбищ. К югу от развалин города раздавался топот копыт. Камист Релой и Корболо Дом попросили у Ша’ик разрешения не присутствовать на сегодняшней встрече. Оба муштровали своих солдат. Обучение велось на малазанский манер. Это было единственное, в чем предатель Дом преуспел. Впервые Малазанской армии предстояло столкнуться с противником, равным ей во всем, за исключением, пожалуй, лишь «морантских гостинцев». Расположение отрядов и тактические приемы боя будут одинаковыми. Воюя с пустынными племенами, малазанцы могли не опасаться численного преимущества врагов. Но численный перевес обученных врагов — это уже совсем другое. В армии Ша’ик нет «морантских гостинцев», зато у нее достаточно кадровых магов. А у Таворы — если верить сообщениям арэнских шпионов — всего лишь двое малолетних виканских колдунов, да и те до сих пор никак не могут оправиться после гибели Колтейна.

«Лазутчики доносят, что адъюнктесса якобы вооружена отатараловым мечом. Значит, ей самой маги Ша’ик не страшны. Однако меча Таворы не хватит, чтобы защитить от чародейства всех бойцов. Так что, Ша’ик, ты сумеешь разбить армию своей ненавистной сестры».

— Куда теперь, Призрачные Руки? — спросила старика Фелисин.

— Домой, девочка. Куда же еще?

— Я не это имела в виду.

Геборик вскинул голову.

— Не знаю.

— Лжешь, старик. Если бы ты и впрямь не знал, тогда получается, что я увидела твой путь раньше тебя, а такое едва ли возможно. Тебе нужно покинуть оазис. Вернуться назад, иначе то, что не дает тебе покоя, просто убьет тебя.

— Меня это не пугает, Фелисин.

— Ты опять врешь, Призрачные Руки! Ведь в тебе что-то сокрыто. Спрятано в твоем смертном теле. Что станется с этой частью тебя, когда плоть умрет?

— А почему ты с такой уверенностью говоришь об этом? — поинтересовался Геборик, который опешил, услышав подобное заявление из уст девчонки. — Ведь смерть может не позволить мне ускользнуть. Вдруг она снова наглухо закроет портал?

— Дело не в отатараловой руде, а в силе, что скрывается за твоими призрачными руками. Она уменьшается. Неумолимо слабеет, ты замечал это?

— Уменьшается и слабеет? — насторожился Геборик.

— Вот именно. Разве твои сны и видения не теряют прежний смысл? Ты задумывался почему? Мама рассказала мне про ту статую… на Отатараловом острове, посреди пустыни. Геборик, весь остров — это тюрьма для одного-единственного узника, нефритового истукана. Но ты показал пленнику путь к свободе, который проходит через твои призрачные руки. Ты должен вернуться туда!

— Хватит болтать ерунду! — прикрикнул на девочку Геборик, отталкивая ее руку. — Значит, твоя мать рассказала тебе про меня? А про себя она ничего не рассказывала?

— Кем она была в прошлом, теперь уже не имеет значения.

— Ошибаешься, Фелисин! Очень даже имеет.

— Как понимать твои слова?

Геборик едва удержался, чтобы не сказать приемной дочери Ша’ик: «А так и понимать, что твоя мать — малазанка. Более того, родная сестра адъюнктессы Таворы. Она может сколько угодно говорить о Вихре Дриджны, но Вихрем уже овладела более могущественная сила, подчинив его себе. Это сила кровных уз, которые сковывают нас самыми прочными цепями. И сколько бы пустынная богиня ни гневалась, с этой силой ей не совладать».

Вслух он, однако, ничего такого не произнес.

— Ты должен отправиться в путь, — тихо, но настойчиво повторила Фелисин. — Конечно, одному тебе туда не добраться. Я пойду с тобой.

Геборик даже зашатался, будто его толкнули. Какая страшная мысль. И самое ужасное, что она пришла к ним обоим одновременно.

— Но нам все равно нужен сопровождающий, — не унималась Фелисин. — Сильный воин, верный защитник.

— Довольно пороть чушь! Ни слова больше!

«И в то же время — это ведь решение. Девчонка окажется вне досягаемости Бидитала, который вынашивает страшные замыслы. Мы ускользнем от надвигающейся бури».

— Ты еще кому-нибудь говорила об этом?

— Пока никому. Но может, стоит рассказать… Леоману? Он подберет нам сопровождающего из солдат Матока.

— Фелисин, я очень тебя прошу: пока никому ни звука. Хорошо?

Ее рука вновь коснулась локтя Геборика.

— У нас мало времени, старик.

— И все равно пока надо молчать. А теперь отведи меня домой.

— Тоблакай, ты пойдешь со мной?

Карса оторвал взгляд от статуи Уригала. Как и всегда в пустыне, темнота наступила внезапно. Вместо лучей заходящего солнца на небе заблестели яркие звезды. Змеи уползли в лес добывать себе еду.

— Прикажешь мне бежать рядом с вашими лошадками? Да любая из них рухнет, едва я попробую на нее усесться. А теблорских коней здесь нет.

— Теблорских коней? В пустыне их, конечно, нет. А вот за пределами Рараку… К западу отсюда лежат степи Ягг-одана. Там водятся дикие лошади, которые будут тебе в самый раз. Вернее, это бывшие яггутские лошади, которые теперь одичали. Яггуты разводили их, но это было давно. Возможно, и твои теблорские кони той же породы. Ведь на Генабакисе тоже когда-то жили яггуты.

— Что ж ты мне раньше не сказал? — досадливо спросил Карса.