Дом Цепей (ЛП)

Женщина засмеялась. — Проклятия? Зачем бы? Палк склонил выю, прося права прохода через наши земли.

— Лжешь!

Она поглядела ему в глаза и пожала плечами: — Как знаешь.

Одна из женщин закричала внутри дома, но в крике было больше наслаждения, чем боли.

Жена вождя повернула голову. — Сколькие из нас примут твое семя, воевода?

Карса приосанился: — Каждая. Одиннадцать на одного.

— И сколько дней на это уйдет? Хочешь, чтобы мы вам и есть готовили?

— Дней? Ты мыслишь как старуха. Мы молоды. И на всякий случай у нас есть кровяное масло.

Глаза женщины широко раскрылись. Стоящие за ее спиной начали перешептываться и роптать. Жена вождя повернулась к ним и успокоила одним взглядом, потом снова обратилась к Карсе. — Ты ведь никогда еще не использовал кровяное масло для такой надобности? Верно, ты ощутишь огонь в чреслах. Твой член будет твердо стоять несколько дней. Но, воевода, ты не знаешь, каково будет нам, женщинам. Я знаю, ибо была молодой и глупой. Мой муж силен, но даже он не сумел избежать моих зубов, и до сих пор носит шрамы на горле. Хуже того. То, что у вас пройдет всего через неделю, будет преследовать нас месяцами.

— Тогда, — отвечал Карса, — если мы не убьем ваших мужей, вы сами сделаете это. Я рад.

— Вы, все трое, не переживете ночи.

— Будет интересно, — улыбнулся Карса, — узнать, кто именно из нас троих первым ощутит нужду в масле. — Тут он обратился к женщинам: — Советую каждой постараться, чтобы не стать первой, не ублажившей нас.

Байрот показался, кивнул Карсе.

Жена вождя вздохнула и жестом велела дочери выходить.

— Нет, — бросил Карса.

Женщина замерла в смущении: — Но… разве ты не хочешь получить ребенка? Первое семя должно быть самым сильным…

— Да, так и будет. Ты уже не можешь родить?

Она долго молча. Потом покачала головой. — Карса Орлонг, — шепнула она, — ты вынудишь моего мужа послать тебе проклятие — он сожжет кровь на каменных губах самой Имрот.

— Да, возможно. — Карса слез с коня и пошел к ней. — Давай веди в свой дом.

Она отпрянула: — В дом моего мужа? Воевода… нет, прошу, выбери любой другой…

— В дом мужа, — отрезал Карса. — Я прекратил болтать, и ты прекращай.

Через час после заката Карса повел в дом последнюю из своих пленниц — дочь вождя. Ему, как и Байроту с Делюмом, не понадобилось кровяное масло — доказательство (как заявил Байрот) мощи Урида. Карса подозревал, что истинная заслуга принадлежала отчаянной усердности и старательности ратидских женщин; да и, сказать по чести, в последних они уже не изливались.

Затащив девушку в тенистый дом, к угасающему очагу, Карса закрыл дверь и опустил засов. Она повернулась к нему лицом, задорно вздернула подбородок.

— Мама сказала, что ты на удивление нежен.

Он смотрел на нее. Как Дейлис, да не та. В этой не видно темной силы. Важное… различие. — Скидывай одежки.

Она быстро освободилась от кожаной туники. — Будь я первой, Карса Орлонг, я понесла бы твое семя. Вот выпал день в хороводе времени!

— Ты гордилась бы?

Она помолчала, бросив удивленный взгляд. Покачала головой. — Ты перебил всех детей и стариков. Понадобятся столетия, чтобы деревня оправилась. Она вообще может погибнуть, если гнев повернет воинов друг против друга и против нас, женщин. Если вы ускользнете…

— Ускользнем? Ложись вон туда, куда ложилась твоя мать. Карсу Орлонга не интересует бегство. — Он встал над ней. — Ваши воины не вернутся. Жизнь деревни окончена, и во многих из вас поселится семя уридов. Идите жить к моему народу. Ты и твоя мать должны пойти в мою родную деревню. Ждите меня. Воспитывайте ваших детей — моих детей — как уридов.

— Смелые обещания, Карса Орлонг.

Он уже раздевался.

— Более чем обещания. Вижу, нужды в кровяном масле не будет.

— Кровяное масло мы с тобой сбережем к моему возвращению.

Девушка распахнула глаза, когда воин надвинулся на нее. Тонким голосом спросила: — Ты не хочешь узнать мое имя?

— Нет, — прогудел он. — Буду звать тебя Дейлис.

Он не заметил стыда, появившегося на прекрасном юном лице. Не ощутил тьмы, которую запустил в ее душу такими словами.

В ней, как и в ее матери, Карса Орлонг оставил семя.

* * *

Запоздавшая буря спустилась с гор, пожрав звезды. Верхушки деревьев качались, однако ветер не пытался проникнуть глубже; сверху доносились шум и рев, а среди стволов царила странная тишина. Мелькали молнии, но звук грома доносился с отдаления.

Они скакали час под покровом ночи, прежде чем наткнулись на покинутую охотниками стоянку. Ратиды стали беспечными от ярости и оставили слишком много следов. Делюм решил, что здесь побывало двенадцать взрослых и четверо юношей, все конные — вероятно, треть от всех сил деревни. Собак уже спустили с поводков на самостоятельную погоню, и охотничья партия, за которой пошли уриды, не имела при себе ни одной своры.

Карса был очень доволен. Шершни вылетели из гнезда, летят слепо.