Дом у Чертова озера

Сейчас главное держать себя в руках, не давать им дополнительного повода для радости. Ничего, она продержится. Да и осталось-то совсем ничего. Еще каких-то полгода – и она больше не увидит ни одного из одноклассников. Она уедет в Зеленоград к тете Тоне, поступит в институт, выучится, получит хорошую профессию, заработает много денег, купит дом и заберет к себе папу. У нее все-все будет хорошо, а эти пусть сидят тут, в городе, похожем на черную дыру.

Такие мысли были сродни аутотренингу, обычно они помогали. Обычно, но, увы, не на сей раз. Легче не стало. Наоборот, под удивленными, насмешливыми и осуждающими взглядами Варе начало казаться, что ей никогда и ни за что отсюда не вырваться, что эти взгляды пудовыми цепями прикуют ее к этому городу, черной дыре…

– Савельева, говорят, ты вчера зажигала? – Люська Чернобокова, прихлебательница Сивцовой, отважилась куснуть первой.

– Кто говорит? – В желудке стало холодно.

– Да все говорят. Твое аморальное поведение на вечеринке у Жуана теперь тема номер один. – Люська бросила быстрый взгляд на Сивцову, наверное, в поисках одобрения. Та едва заметно кивнула, и ободренная Чернобокова продолжила: – Как же ты, Савельева, дошла до жизни такой? С виду и не скажешь: отличница, тихоня. И ведь не абы с кем, с Ворониным. И как только он на тебя позарился?

– Это ты у него самого спроси. – Варя достала учебник, грохнула им об парту.

– Что у меня спросить?

Никто не заметил, как в класс зашел Ворон. Он оперся плечом о дверной косяк, скрестил руки на груди, повторил с недоброй усмешкой: – Ну, кого интересуют подробности моей биографии?

– Да знаем мы твою биографию! – Это уже Сивцова, решила заступиться за смешавшуюся Люську. – Тут народ интересуется кое-какими подробностями твоей личной жизни.

– Подробностями личной жизни? – Ворон в задумчивости провел пятерней по волосам: – Видишь ли, Юлия, личная жизнь, она потому и личная, что ее не принято афишировать. А если кого-то интересуют подробности, – он обвел присутствующих тяжелым взглядом, – то ты и сама вполне можешь рассказать, как и с кем коротала позапрошлую ночь. История тоже должна получиться очень занимательной.

Не дожидаясь, когда Сивцова придет в себя и скажет в ответ какую-нибудь гадость, он прошел к своей парте. Почти в то же мгновение зазвенел звонок, и Варя вздохнула с облегчением. На сей раз ей повезло, Ворон принял первый удар на себя, осадил самых рьяных, дал понять, что тема ему неприятна. Вряд ли Сивцова и компания оставят ее в покое, но передышка у нее все-таки есть. А Ворон злится. Его улыбка и равнодушие – это показное. Он зол, и причина его злости – она, Варя Савельева.

День прошел относительно спокойно. Да, были косые взгляды и язвительные замечания, но нападать на нее в открытую не решился никто, даже Сивцова. Однако Варя кожей чувствовала – это еще не конец. Конечно, она не бог весть какая важная персона, чтобы плести вокруг нее мудреные интриги, но, если Сивцова проявила личную заинтересованность, быть беде. А то, что на время ее оставили в покое, – лишь затишье перед бурей.

Интуиция не подвела: после факультатива по химии ее уже ждали. У трансформаторной будки, излюбленного места для перекуров старшеклассников, стояли двое. Увидев эту парочку, Варя покрылась холодной испариной.

Сивцова решила действовать обходным путем. Не получилось подключить к травле одноклассников, можно доверить грязную работу братьям Боровым. Братья, которые с первого класса откликались не на фамилии и уж тем более не на имена, а на общую для обоих кличку Боровы, вылетели из школы в позапрошлом году за хулиганство, неуспеваемость и систематические прогулы. С тех пор они не учились и не работали, а занимались своим любимым делом: с утра до вечера слонялись по городу, пили, воровали по мелочи, дрались и дебоширили. Оба уже имели по условной судимости, но это их не останавливало. Единственным светлым чувством в душах этих отморозков была любовь к Сивцовой, граничащая с собачьей преданностью. Варя ни на секунду не сомневалась, что оказались они на ее пути не просто так.

– О, Савельева! – Боровы одновременно выплюнули недокуренные сигареты и так же синхронно шагнули ей навстречу. – А у нас к тебе дело.

– Какое дело? – Варя торопливо оглянулась. Попалась: до школы метров сто, кругом глушь и ни единой живой души. Вот чем заканчивается желание «срезать» путь по темным заколкам – встречей с Боровами.

– Да ты не бойся, – один из братьев поймал ее за ворот пальто, – мы не страшные.

– Пусти! – Варя дернулась.

– Тихо! – Второй засмеялся хриплым, прокуренным смехом. – Говорят, ты это… ведешь себя… – Он задумался, вспоминая нужно слово.

– Аморально, – подсказал первый и дыхнул ей в лицо перегаром. – Мы с братухой тоже… аморальные, так что ты давай, не ломайся… сейчас по-быстрому… – Толстые пальцы зашарили по пальто, нащупывая пуговицы. – И разойдемся, как в море корабли…

Она хотела было закричать, но захлебнулась от удара по лицу. Щека в ту же секунду онемела, а рот наполнился чем-то соленым.