Дом у дороги

      За это путешествие я очень многое узнал о людях. Они везде разные, но добротой пропитан каждый. Будь то бездомный в Турции или Болгарии, адвокат из Венгрии или писатель из Лихтенштейна, каждый из них может быть хорошим и плохим. Кто-то мне помогал, кто-то пытался на мне заработать: я понял, что это никак не зависит от цвета кожи, народности и страны, где этот человек проживает. Это зависит лишь от воспитания. Воспитания, к которому так по-особенному относятся в семье Браунов, так радушно принимающей меня всё это время. За последние дни я помогал писать стихи Теду, «обмывал» баню, учился с Бэном читать решать примеры и собирать гербарий, и много времени проводил наедине с природой. Кажется, мою любовь к тающим в утренней пелене видам гор, к сухой траве с ползающими в ней жуками, и влажными мохнатыми лесами теперь не погасить. Этот дом – самое необычное и волшебное место, где я бывал!

Ещё меня перестали посещать мысли о том, что я стал взрослым, зато появилось такое чувство. Прошло почти три месяца с начала моего путешествия, два из которых я провёл здесь. Что я здесь перенёс, что увидел, что почувствовал – рассказать невозможно, но могу точно заявить, что очень сблизился с этой семьёй. Мне страшна мысль о том, что мне всё равно придётся их покинуть. Не хочу об этом думать.

Мои родители боятся, что я останусь здесь навсегда, и теперь я уже боюсь и сам. Остаться, полюбив – таких отношений у меня никогда ещё не было. Но, как я уже писал, я стал чувствовать себя взрослым, и мне хочется добывать свой хлеб трудом, а не брать, потому то дают.

Эти люди дали мне всё: кров, еду, уют, духовное успокоение, смех, новые идеи и необычные радостные мысли. Чёрт, Мэри даже сшила мне два комплекта одежды! Я не знаю, как мне быть.

***

Привет, дневник! Лето закончилось, и я собираю вещи для дальнейшего путешествия: всё же я хочу добраться до Франции, и лишь затем вернусь домой. Мэри подарила мне всю сшитую для меня одежду, обещала закончить шапку до утра, а ещё напечь столько пирогов, сколько мне хватит до прибытия в Россию. Тед подарил мне сборник стихов, который мне понравился больше всего, оставив внутри письмо, которое я пообещал прочитать только на родине. Что до Бэна, то Бэну я, как и остальным, лгать не стал, и сказал, глядя в глаза, что уезжаю и вряд ли когда-либо вернусь. Он, не по годам умный ребёнок, он хоть и не подавал вида скорби, но в глазах его я увидел скрытую детскую обиду. Если под конец он набросится на меня с упрёками или кулаками, я не удивлюсь.

Завтра я уезжаю. В тебе, мой милый дневник, осталось два листа, и ты закончишься вместе с моим летом. Стоит подумать о том, буду ли я искать тебе замену. Пока.

      Наступило утро. Яркое солнце, несмотря на препятствие в виде облаков, било через оконные рамы в глаза, освещая большую часть дома. Книжная полка, столик, угол кровати, шкаф, собственные ноги – всё это попало в поле зрения солнца и Ника, который только что проснулся. Первая же мысль: «Мне сегодня уезжать», – опрокинула его, поднявшегося рывком, назад на подушку. Но он тут же вскочил, стащил с себя красную пижаму в белый горох, и принялся одеваться, сформировав в голове правило на сегодняшний день.

– Сегодня нужно быть максимально хорошим. Нужно оставить тёплый след.

Того же правила решили придерживаться и прочие члены семьи, и, в особенности, Мэри, хлопотавшая с шести утра у плиты. Когда все собрались за столом, каждый старался уделить Нику больше внимания: Тед беспрестанно шутил, Мэри старалась угодить любой прихоти Ника, и хоть тот в ответ был весьма любезен, навязчивость и натянутость за столом чувствовались. Тому способствовал и Бен, который просто сидел и молчал, насупившись.

– Хорошо, что это быстро прекратилось, – подумал Ник, вставая из-за стола. С вечера было решено совместными усилиями посетить на прощание Локи в его автомастерской, и сейчас наступило время выдвигаться.

– Если выехать в следующий час мы как раз успеем к обеду, – предложил отец, пока жена рассказывала и показывала, что и куда она положила, что из еды стоит съесть первым, а что хранить в холодильной камере, имеющейся во внедорожнике Ника.

Сборы были быстрыми. Ник хотел ехать с Беном, но тот остался в машине родителей, едущей впереди. Маленький вагончик из двух составов четырёхколёсных машин продвигался вдоль испанской границы около часа, пока передняя машина не замигала фарами, а из правого окна не высунулась рука, показав, где намеревается свернуть. Было решено остановиться, чтобы заправиться.

Шоссе, по которому продолжится путешествие Ника, не казалось пыльным, к тому же Мэри сказала, что «в новую страну нужно приезжать чистым», поэтому внедорожник было решено помыть. В этот раз обошлось без обливаний.

Пока машина сохла, четвёрка скрылась в тени и, вдруг Тэд, обычно сдержанный и несколько замкнутый, заговорил: