Дом у кладбища

– Многое можно себе позволить, сэр, на пять сотен гиней, – заявил мистер Дейнджерфилд, и его очки, обращенные к собеседнику, приятно сверкнули.

– Еще бы, – с ухмылкой отозвался хирург, добавил беззлобное ругательство и замер в ожидании.

– Это недурная сумма, сэр, и вы можете ее получить.

– Пять сотен гиней!

– Вероятно, вы слышали, сэр, о покушении на убийство; произошло это в парке, жертвой был доктор Стерк, из артиллерии; мистер Наттер сидит сейчас в тюрьме по этому делу.

– Слышал, сэр.

– Так вот, вы получите эти деньги, сэр, если сделаете простую операцию.

– Вы хотите, чтобы я его повесил? – с хмурой ухмылкой спросил доктор.

– Повесить?.. Ха-ха… нет, сэр, доктор Стерк еще жив, но лежит без чувств. Нужно, чтобы к нему вернулись сознание и речь. Без трепанации это невозможно, и буду с вами откровенен: доктор Пелл посещал его раз шесть и утверждает, что операция мгновенно убьет больного. Я ему не верю. То же говорит и сэр Хью Скелтон – я писал ему в Лондон, – и ему я также не верю. Как бы то ни было, больной чахнет и долго не протянет, так что терять нечего. Его жена хочет операции – вот ее записка, – а я даю вам пятьсот гиней и… за какой долг вас здесь держат?

– Всего восемнадцать гиней, сэр, если утром не пришло нового требования, – ответил доктор.

– Ваша свобода, сэр, – это вы получите сразу, если возьметесь делать операцию, а остальное – сразу по ее завершении.

На лице доктора сверкнула улыбка ликования; он расправил плечи, слегка встряхнулся и после краткой паузы спросил:

– Не могли бы вы описать этот случай, сэр, – так же как в письме к сэру Хью Скелтону?

– Разумеется, сэр, но я сделаю это со слов – и в выражениях – деревенского доктора, звать его Тул – круглый невежда, как я опасаюсь.

После такого предисловия мистер Дейнджерфилд привел краткое научное описание болезни, которое позаимствовал из разговоров доктора Тула, когда никто в клубе и вообразить себе не мог, что Дейнджерфилд держит ухо востро.

– Если дело обстоит таким образом, сэр, операция его убьет.

– Убьет или вылечит, сэр, других шансов у него нет, – возразил Дейнджерфилд.

– А что собой представляет его жена, сэр? – спросил Черный Диллон с очень чудной миной, продолжая разглядывать коротенькую записку бедной миссис Стерк.

– Нервная маленькая женщина лет сорока двух или сорока трех, – отвечал Очки.

Странная гримаса исчезла. Хирург растерянно сунул записку в карман, а потом спросил:

– Он ваш родственник, сэр?

– Ничего подобного, сэр. Однако на медицинском аспекте проблемы это, полагаю, никак не сказывается.

– Нет, сэр, не сказывается – ни это и ничто другое, – мрачно-насмешливо заметил хирург.

– Разумеется, – подхватил оракул Серебряные Очки, и в комнате на время воцарилась тишина.

– Вы хотите, чтобы он заговорил? Хорошо, предположим, у нас сто шансов против одного, что трепанация убьет его на месте, – что тогда? – спросил хирург, явно чувствуя неловкость.

Дейнджерфилд с минуту размышлял, также смущенно, но вместо ответа повторил вопрос:

– А что тогда, сэр?

– Но здесь, в данном случае, – проговорил Черный Диллон, – шансов нет никаких: ни хороших, ни плохих, ни средних – вообще никаких.

– А мне кажется, что есть, – решительно отозвался Дейнджерфилд.

– Вам кажется, а я знаю.

– Поймите, сэр, – Дейнджерфилд нахмурился и заговорил странным, сердитым голосом, – я знаю, чего добиваюсь. Мне важно, сэр, чтобы он заговорил; пусть хоть на две минуты к нему вернется речь, а как скоро он после этого умрет, меня не заботит. Если его предоставить самому себе, он умрет неизбежно; поэтому отказываться от операции, которая позволит найти истинного убийцу, а также деньги (в противном случае они для семьи потеряны), – это не гуманность, а… а проклятое притворство! Я думаю так… да и вы тоже, сэр; и я даю вам пятьсот гиней вознаграждения и письмо миссис Стерк – как гарантию от неприятностей.

Наступила пауза. Дейнджерфилду был известен характер этого человека, так же как и его мастерство. О нем ходили разные слухи – приведенными мною намеками дело не ограничивалось.

Хирург странным хмурым взглядом сверлил поверхность стола, потом почесал затылок и хрипло пробормотал:

– Понимаете… знаете ли… вознаграждение крупное, ничего не скажешь; но тогда…

– Давайте, сэр. – Вид у Дейнджерфилда был такой, словно он вот-вот схватит собеседника за ухо. – Вознаграждение действительно очень большое, и на большее не рассчитывайте… не думайте о пустяках, когда… э… э… справедливость и человеколюбие… Короче, сэр: да или нет?

– Да, – ответил доктор, – но как мне знать, что я получу деньги?

– А, забыл. Вы правы, сэр, вот вам расписка.

Дейнджерфилд взял перо и черкнул несколько строк на обороте письма.