Тул быстрым шагом отправился обратно в город, зашел в казармы и спросил, нельзя ли повидать адъютанта, а также осмотреть шляпу, которую выловил у Кровавого моста капрал; и — клянусь Юпитером! — сердце у доктора подпрыгнуло и он почувствовал, что бледнеет: на шляпе обнаружились те самые буквы — ЧН — и неуклюжие стежки красными шелковыми нитками на подкладке.
Тул немедля удалился и нанял работника, чтобы тот в ближайший час обшарил дно реки.
Доктор Уолсингем, возвращаясь после утренней прогулки верхом к Островному мосту, застал этого искусника, вооружившегося канатами и большими баграми, на противоположном берегу за работой. Доктор — человек пытливого ума — никогда раньше не видел подобной процедуры и поэтому после недолгого размышления крикнул:
— Эй, любезный друг, что это вы там ловите?
— Управляющего имением, — ответствовал Айзек Уолтон.
— Управляющего имением? — не веря своим ушам, переспросил священник.
Мрачный удильщик не отозвался.
— Этот джентльмен здесь утонул? — не отступался доктор Уолсингем.
Человек на том берегу ограничился взглядом и кивком.
— Будьте любезны, а как его имя?
— Старый Наттер с Мельниц, — последовал ответ.
Священник издал горестное восклицание и уставился на равнодушного удильщика, который все время не вынимал изо рта трубки, почему и не был расположен к беседе. Доктору о многом еще хотелось спросить, но он воздержался, поскольку деревня была в двух шагах. При повороте на мост ему встретился Тул, который, прислонясь к его лошади, поведал всю печальную историю целиком.
Глава LII
О СТОПКЕ ГИНЕЙ И О ПИСТОЛЕТНОМ ВЫСТРЕЛЕ
Дейнджерфилд отправился в то утро на реку с удочкой и сетью, прихватив Айронза, своего рыболовного fidus Achates [44] {128}. Погода стояла подходящая, пасмурная, но Айронз был еще более неразговорчив, чем обычно, а язвительный рыбак не спускал глаз с потока и, казалось, пребывал в непостижимо благодушном настроении. Раз или два его очки разворачивались в сторону Айронза с циничным посверкиванием, словно Дейнджерфилд готовился отпустить одно из своих едких замечаний; но, оставив шутку (в чем бы она ни заключалась) при себе, он резко отворачивался и вновь сосредоточивал внимание на водяной ряби, мухе и скромных серых форельках.
Наконец Дейнджерфилд, с той же веселостью во взгляде, бросил через плечо:
— Вы помните Чарлза Арчера?
Айронза этот вопрос, казалось, ошеломил; клерк побледнел, опустил глаза и принялся молча рыться в куче снастей.
— Эй, Айронз! — настоятельно окликнул Дейнджерфилд, не давая ему увильнуть от ответа.
— Помню, — угрюмо отозвался Айронз, — хорошо помню, но лучше бы не помнил, и говорить о нем мне неохота — это все.
— Ладно, но Чарлз Арчер
Дейнджерфилд захихикал еще более подчеркнуто; дразня собеседника обычными своими темными шуточками, он с веселым оскалом наблюдал, как тот мрачнеет и меняется в лице.
— Хорошо; допустим, я его
— Вы правы, Айронз, совершенно правы; вы, я и Стерк — я говорю о докторе — парни не из пугливых, но Чарлза Арчера при всем том побаиваемся — так ведь?
— Побаиваемся ли, нет ли, но разговаривать
— У меня тоже, но он здесь, вы же знаете, и он малый отчаянный — так что же тут поделаешь? — от души забавлялся Дейнджерфилд.
Клерк, все такой же бледный и мрачный, только бросил взгляд из-под опущенных век на леску Дейнджерфилда и заметил:
— Вы упустите муху, сэр.
— А? — отозвался Дейнджерфилд и подальше забросил наживку. — Каким бы он ни казался с виду (а я думаю, что знаю Чарлза Арчера неплохо), — продолжал Дейнджерфилд по-прежнему живо, — но он способен не моргнув глазом отделаться от любого из нас — вы ведь понимаете? — когда и как ему будет удобно. А доктор Стерк недавно отправил ему послание, в котором содержится что-то похожее на угрозу, и оно его рассердит. Если Чарлз Арчер решит, что угроза там имеется, то — будьте уверены — так или иначе со Стерком покончит; мне жаль доктора — я желал ему добра, — но если он садится играть в покер с дьяволом, то я не в силах ему помочь.
— Я не болтун и всегда, даже в подпитии, держу язык за зубами. Я человек мирный, на рожон не лезу, все, что мне нужно, — это жить спокойно, — поспешно вставил Айронз.