Дом у озера

Сэди ждала, что Элис усядется в кресло и начнет засыпать их вопросами, однако пожилая женщина продолжала расхаживать по библиотеке от камина до письменного стола под окном и обратно, останавливаясь на миг-другой, прежде чем повернуться и зашагать в противоположную сторону. Ее подбородок был высоко поднят, но Сэди наметанным взглядом сыщика видела, что Элис отчаянно пытается скрыть волнение. И неудивительно. Вернуться в дом своего детства через семьдесят лет и увидеть, что вся обстановка там совершенно не изменилась! И это еще без учета трагического происшествия, из-за чего, собственно, Эдевейны и уехали из дома. Элис остановилась у стола и взяла рисунок с изображением детского лица.

– Это он? – тихо спросила Сэди, вспомнив необычную красоту наброска, который видела в окно библиотеки в то утро, когда открыла для себя Лоэннет. – Тео?

Элис не подняла взгляд, и на миг Сэди подумала, что она не расслышала. Сэди уже хотела было повторить вопрос, когда Элис произнесла:

– Этот набросок сделал друг семьи, Дафид Ллевелин. Нарисовал в день смерти Тео. – Стиснув зубы, она посмотрела в окно. Расползшиеся побеги ежевики почти полностью закрывали обзор, но Элис, похоже, ничего не замечала. – Я видела, как он возвращался с ручья и нес этот рисунок. Мистер Ллевелин всегда жил у нас летом, в Пурпурной комнате наверху. Почти каждое утро он уходил с мольбертом на плече и альбомом под мышкой. Я и не знала, что он рисовал Тео, пока не увидела это изображение.

– Интересное совпадение, – осторожно закинула удочку Сэди. – Он впервые нарисовал Тео в тот день, когда мальчик исчез.

Элис резко подняла голову.

– Может, и совпадение, только я бы не назвала его интересным. Мистер Ллевелин не имеет отношения к судьбе Тео. Впрочем, я рада, что он нарисовал его портрет, все следующие недели мама черпала в нем утешение.

– Дафид Ллевелин умер вскоре после Тео, так ведь? – Сэди вспомнила разговор с Клайвом и свои сомнения насчет того, что оба происшествия совпали по времени.

Клайв кивнул, а Элис сказала:

– Полиция нашла его тело, когда прочесывала поместье. Чудовищное…

– Совпадение? – предложила Сэди.

– Чудовищное развитие событий, – подчеркнуто произнесла Элис. Она снова посмотрела на рисунок, и выражение ее лица смягчилось. – Такая трагедия, такая ужасная потеря… Конечно, порой невольно задумываешься… – О чем она задумывалась, Элис так и не сказала. – Мы все любили мистера Ллевелина, но больше всего он дружил с мамой. Он не слишком любил общество других взрослых, мама была исключением. Его смерть вскоре после исчезновения Тео стала для нее вторым ударом. Обычно она искала утешение в их с мистером Ллевелином дружбе. Мама любила его как отца.

– И делилась с ним секретами?

– Наверное. У нее было мало друзей, тех, с кем бы она стала откровенничать.

– А с матерью?

Элис по-прежнему рассматривала портрет Тео, но после вопроса Сэди бросила на нее иронично-удивленный взгляд.

– С кем, с Констанс?

– Она ведь жила с вами, не так ли?

– Вынужденно.

– Могла ли ваша мать ей довериться?

– Конечно, нет! Мама и бабушка никогда не ладили. Не знаю, почему они недолюбливали друг дружку, но неприязнь была застарелой и глубокой. А после того как Тео умер и мы покинули Лоэннет, их отношения окончательно испортились. Бабушка не поехала с нами в Лондон. Она неважно себя чувствовала; еще за несколько месяцев до Иванова дня стала терять память, а потом ее состояние резко ухудшилось. Бабулю отправили в дом престарелых в Брайтоне, где она и дожила свои дни. На самом деле, это был один из весьма редких случаев, когда мама проявила дочерние чувства: она выбрала для бабушки самое лучшее заведение, настояла, чтобы все было идеально. Семья – дело непростое, так ведь, детектив?

Еще бы, подумала Сэди, обменявшись взглядами с Клайвом. Тот кивнул.

– В чем дело? – Элис, как всегда проницательная, посмотрела на Сэди, потом на Клайва. – Вы что-то нашли?

Письмо от Элеонор к Бену по-прежнему лежало в заднем кармане джинсов Сэди, и она отдала его Элис, которая пробежала взглядом по строчкам и подняла бровь.

– По-моему, мы уже установили, что у моей матери и Бенджамина Мунро был роман.

Тогда Сэди рассказала о другой странице, которую нашла в лодочном сарае, той, где Элеонор сообщала о своей беременности.

– Я думала, что письмо адресовано вашему отцу, когда тот воевал во Франции. Элеонор писала, что очень скучает, и сокрушалась, как им с ребенком будет без него тяжело. Но когда я наверху нашла первую страницу, то стало ясно: ваша мать писала Бену. – На миг Сэди замялась. – О Тео.

Элис медленно опустилась в кресло, и Сэди наконец поняла значение выражения «земля ушла из-под ног».

– Вы думаете, что Тео был сыном Бена, – произнесла Элис.

– Да.

Побледневшая от неожиданного известия, Элис смотрела перед собой невидящим взглядом и шевелила губами, мысленно подсчитывая сроки. В Лондоне она выглядела довольно грозно, однако сейчас Сэди разглядела в ней некую беззащитность. Не то чтобы Элис казалась слабой, нет, скорее, она просто вышла из созданного ею образа и стала обычным человеком с обычными человеческими слабостями.