Дом у реки

Одну она прочитала еще в прошлом году. Это оказался третий том истории про Тору Рейвенстоун, «Ловец снов». Марго стащила его из студии матери — там давно уже вдоль стен стояли стеллажи с вышедшими книгами. Эту она прочитала за три ночи на Рождество, что само по себе уже почти подвиг: книжка оказалась немаленькая. Все в ней было необычным, весь этот фантастический мир, наполненный придуманными персонажами, — все это родилось в голове ее матери. Марго нравилась героиня — Тора. Ее храбрость и стойкость, ее стремление к справедливости в мире, где правит жестокость и беззаконие. А затем там вдруг появился отважный и непонятный воин Аэрон — величайшая любовь Торы. И вот тут Марго поняла, отчего одноклассники сально хихикали всякий раз, когда речь заходила о ее матери. И почему они тайком передавали друг другу эти книги, тут же пряча их у себя в рюкзаках. Что там только ни вытворяли Тора с Аэроном! Это можно назвать самообразованием и секс-просветом. Марго не могла оторваться и все быстрее и быстрее проглатывала страницы одну за другой, ощущая одновременно шок и любопытство, и еще тепло, которое разливалось где-то внизу живота.

Наутро она пристально разглядывала свою мать за завтраком. Ночью Марго дочитала роман до конца и теперь пыталась осознать и саму историю, и ее героиню. И то, что все это придумала и написала ее мать.

— Что? — спросила Кит, оторвавшись от кофе. — Почему ты так смотришь?

Марго раздумывала, что бы ответить, наверняка ничего, но вдруг поняла, что шепчет:

— Я прочитала твою книгу.

— Правда? — оживилась мать. — Какую? Тебе понравилось?

— Третью, — Марго поколебалась немного, — в которой Аэрон, — и покраснела, вспомнив одну из самых жарких любовных сцен.

Кит кивнула и широко улыбнулась:

— И что скажешь?

— Ну-у… — Марго силилась подобрать слова, — немного жестковато.

Смех вырвался из Кит, как кола вырывается из банки — с шипением и пеной.

— Конечно, дорогая, — немного успокоившись, сказала она. — Конечно, жестковато, зато как наглядно. — Кит пристально посмотрела на дочь: — Интересоваться этим в твоем возрасте вполне естественно. Так же, как и чувствовать себя неловко из-за этого. У тебя меняется тело, гормоны бушуют. Все это вообще довольно непросто.

— Да дело не в том, что непросто, — ответила Марго. — Может, и непросто, но мне все это кажется отвратительным.

— Я уверена, это быстро пройдет. Ты растешь. И вполне нормально, что начинаешь интересоваться этими вопросами, интересоваться своим телом, мастурбировать и…

— Мама!

— Марго, это все естественно. Надеюсь, ты научишься гордиться своим телом и получать удовольствие. Секс с любимым человеком на самом деле прекрасен. Единственное, о чем я попрошу тебя, это уважать себя и… соблюдать меры предосторожности. А вот воображения, желания секса, с мальчиками или девочками… этого стыдиться не стоит. Это природа.

Марго не смотрела на мать. Ее щеки полыхали.

— Мама, это стыдно. Прекрати, пожалуйста.

Кит вскинула руки и тихонько рассмеялась.

— Хорошо, я прекращу. Но спорим, однажды ты вспомнишь этот разговор и поймешь, что я была права. Во всяком случае, я надеюсь на это. Секс — это настоящий подарок, им нужно дорожить.

Марго покачала головой и отодвинулась от стола.

— Кажется, там Люси приехала, я слышу ее голос. — Она не могла просто так сбежать из кухни.

Уткнувшись носом в стену, Марго вздохнула. Она слышала, как отец завел машину, как не переставая кричала мать. Почему он сделал это? Он сказал, что Сибелла видит его. Она не хотела думать о них обоих, но все же его слова попали в самую точку. Хорошо бы выйти сейчас к родителям и спросить: а кто видит меня? Никогда в жизни она не ощущала себя более невидимой, чем сейчас, в этот самый момент. И именно сейчас, в этот самый момент, она ощущала себя дальше всего от того, что называется словом «выросла».

Это были тихие и адски медленные выходные.

В субботу утром приехал фургон, в который мужчин под присмотром угрюмого Теда загрузили одежду, книги и большой дубовый стол, за которым тот привык работать. В Уиндфолзе стало пуст реально и метафорически. Пустоты образовались на месте отца и его вещей и болели. Марго старалась, не пересекаясь с ними, тихонько вращаться в орбите обезумевшей матери.

В понедельник она с облегчением убежала в школу, где настроение ее совсем поднялось, когда мистер Хадсон в конце учебного дня объявил актерский состав.

— Ты молодец, — сказал он, протягивая Марго сценарий. — Но у нас много работы впереди. Хотя мне не терпится посмотреть, на что ты способна… как Джульетта.