Дом у воды

Сенечка дорогой позвонил еще пару раз и прекратил бесполезную трату времени и денег. Но Света точно знала, что он обязательно появится. Внезапно и оглушительно.

— Может, все-таки повидаетесь? — примирительно осведомилась мама. — Витьке он понравился…

— Вот пусть крестный и выйдет за него замуж, — огрызнулась Света.

— Ну-ну, спиногрыз, — ворчливо заметил Пахомов, чинно восседая в Лилином будуаре на кушетке-рекамье девятнадцатого века и вытянув вперед больную ногу в лангетке.

— Гаранин, может, и хороший человек, я не спорю, — всплеснула руками Света и заходила по комнате. — Но он не любит меня. Вообще женщин не любит!

— На гея он не похож, — пробубнил Витька. — Нормальный мужик…

— Он похож на пидораса, — фыркнула Света, заслужив неодобрительный взгляд матери. — Гаранину нравится сам процесс… А жениться он никому не обещал!

— Но если ты знала заранее, — возмутилась Лиля. — Зачем же…

— Мама, ну можно я в свои тридцать сама разберусь, с кем мне спать, а за кого замуж выходить! Я не хочу его видеть. Все. Точка!

Света рванула к двери, но насмешливый голос крестного остановил ее на полпути.

— Не хочешь, а придется, — хмыкнул он. — Все семейство Гараниных заявится на Бал Лилий.

— С чего бы? — насторожилась Лиля. — Я им приглашения уж точно не отсылала.

— Я отослал, — отмахнулся Витька и, заметив возмущенные взгляды обеих дам, счел нужным добавить: — Они меня в Москве выручили. Сеня спас от руки какого-то сумасшедшего. Ну и дома хорошо приняли…

— И ты решил, что можешь распоряжаться на моем Балу? — изумилась Лиля. — Витя, я тебя как брата люблю, но сейчас придушить готова. Мне хоть все мероприятие отменяй, понимаешь?

— Нет, — поморщился Пахомов и повернулся к де Анвилю, до сих пор наблюдающему за спором со стороны. — Ну хоть ты меня понимаешь, Арман?

— Немного, — серьезно кивнул тот. — Хотя за содействие в нейтрализации Таракана мы рассчитаемся стоянкой яхты.

— В чем цимес, Витя? — сердито поинтересовалась Лиля, пригвоздив старого друга грозным взглядом.

— У ребенка двое родителей, Лилечка, — тяжело вздохнув, сообщил очевидное Пахомов. — Мы, конечно, все с нетерпением ждем, когда родится еще один член семьи, но нужно и на другую сторону посмотреть.

— О-о-о! — запричитала Света, воздев руки к небу. — Почему все считают своим долгом лезть в мои собственные дела? Ты, крестный, всю семью Гараниных в Москве видел. Все! Достаточно! Зачем их всех сюда приглашать, не понимаю!

— А тебе разве не хочется взять реванш? — невзирая на крики, улыбнулся Пахомов. — Пусть твой Арсений обалдеет, когда увидит тебя не в ватнике с помойным ведром в руках, а нарядную, да еще в бальном зале де Анвилей. Там одна люстра дороже всей его недвижимости стоит.

Света, на минуту задумавшись, вспомнила дивный светильник, освещающий три этажа. Стеклянные цветы как живые, полыхающие радужным сиянием, мелкие птички и грозди винограда. Тонкая ручная работа муранских мастеров девятнадцатого века. Есть чем впечатлиться.

— Мы, конечно, грудь выпячивать не станем, — сурово предупредил Арман. — Но Бал посетят около двухсот человек. Тебе, Лана, не обязательно со всеми даже здороваться. И уж точно ни один священник или мэр на праздник не приглашен.

Света с удивлением уставилась на отчима и вытерла ладошкой слезы, как маленькая.

— Никто тебя замуж за твоего любовника прямо на Балу Лилий не выдаст. Веди себя, как подобает моей дочери и вдове Люсьена де Гралье. Иногда в сложные моменты правила хорошего тона и светское воспитание — единственное, за что удается спрятаться. Умение держать человека на расстоянии еще никому не навредило. Надевай лучшее платье и доброжелательную улыбку и вперед.

Арман поднялся навстречу растерянной Свете и раскрыл объятия.

— Не плачь, Лана, — пробормотал он, когда она прильнула к его груди и зарыдала. — Не плачь. Никто не станет силком тянуть тебя под венец. В мире полно холостых миллиардеров, глядишь, хоть один из них обратит внимание на мою бедную дочку-дурнушку!

Света стукнула кулачком отчима и, высвободившись из его рук, бросилась к себе в комнату.

Когда закрылась дверь, Витька расхохотался, а Лиля сдержанно улыбнулась.

— Пожалуй, ты поступил правильно, — хмыкнул де Анвиль. — Этот Бал и желание настоять на своем приведут ее в чувство. Лане давно пора воспрянуть духом, а то ходит как привидение.

— Ясен пень! — отмахнулся Пахомов и, с трудом поднявшись, заковылял прочь.

Оставшись наедине с супругой, де Анвиль привлек Лилю в объятия и прошептал нежно:

— Купи себе самое изысканное платье и надень бабкину рубиновую диадему.

— Я думала одолжить ее Свете, — вздохнула Лиля, удобно устраиваясь в кольце рук мужа.

— Свете дадим бриллиантовый кокошник и подходящее к нему колье, пусть у этого мерзавца зубы сведет.

— А ты мстительный, Арман, — довольно улыбнулась Лиля, — Бедный мальчик уедет ни с чем.