Ян был таким надоедливым. Всегда навязывался в друзья к Рику, но тот старался с ним не контактировать и меньше пересекаться.
Рику никто не нужен.
У Рика, к слову, никогда ничего не получалось сделать собственными руками. Но он хотел найти себе хоть одно бы хобби, поэтому брался за многое: за рисование, за лепку, за чертежи, за стихоплетство, за писательство и даже вышивание крестиком, но ни одно занятие никак не шло ему.
Порой кажется, что Рик был рожден специально для побега из Дома Уродов, потому что продумывания плана – его единственное любимое времяпровождения.
На стол встают косой конь желтого цвета на трех копытах (четвертое не хотело получаться, поэтому Рик отщипнул этот кусок глины), жираф Геральд, шея которого склоняется к земле из-за неподъемной головы, кукла с перекошенным лицом. Следом за этими фигурками Рик достает пожелтевшие листки бумаги. От них пахнет старостью. Рик не заглядывает в них: не хочет читать весь ужас про белых ворон, которые кружат над крышей Дома Уродов. Следом идут неудачные (удачных нет) рисунки, на которые он старается не смотреть, потому что краска стыда тут же окрасит его щеки.
В этой корзине есть еще много чего интересного, но взгляд Рика привлек самодельный конверт с письмом. Такой вещицы у Рика не было. Он достает его с особой осторожностью. На одной стороне написано: «Дорогой Эмме Миллер, от покорного члена ЕСМ, Яна Мирра.
Рик удивленно поднимает брови. Откуда у него это письмо? Когда мертвый Ян успел его написать? И зачем ему понадобилось обращаться к самой королеве?
Конверт уже открыт. Аккуратно вытаскивает письмо, разворачивает лист. Пробегается медленно глазами по строчкам, внимательно вчитывается в каждое слово.