Дом в Черёмушках

И, только когда взамен чулка служительница предложила ему горсть семечек, он согласился и вернул чулок.

— Да-а, тут гляди в оба, — сказал Митяй, отряхивая шапку от каши.

Пока отряхивал и «глядел в оба», макаки вытащили из кармана блокнот и карандаш.

Помогли опять семечки.

После обезьян Олежка, Лёнька и Митяй выпили по стакану газированной воды и устроились передохнуть на скамейке возле будки фотографа.

Фотограф снимал в Зоопарке детей, сажал верхом на пони. Родители едва удерживали желающих сидеть верхом, чтобы соблюдали очередь и не дрались.

Лёнька сказал, что пони очень старый и живёт не в клетке, а в будке фотографа.

Отдохнув, ребята направились к хищникам.

Лёнька опять договорился со смотрителями, чтобы им разрешили войти за барьер, поближе к клеткам.

Время для записи было подходящим: раздавали мясо.

Лёнька, Олежка и Митяй перетаскивали магнитофон от клетки к клетке. Номер девятнадцатый — ягуар. Номер двадцатый — леопард дымчатый.

Рыкнул и лев Чандр, и погавкал его приятель пёс Тобик. Они вместе воспитывались с детства и неразлучны до сих пор.

Тобик часто спит под лапой льва, уткнувшись носом в гриву. По вечерам Тобика выпускают из клетки побегать. Чандр не ложится спать, ждёт.

А Тобик бегает по Зоопарку и пугает в темноте зверей: от него пахнет львом.

Маленький пятнистый оцелот подошёл к микрофону, понюхал его, зевнул, ничего не сказал и ушёл. Он уже поел и разленился.

Медведь-губач при виде ребят повалился на спину и задрал все четыре лапы.

— Балуется, — строго сказал Лёнька. — Очень несерьёзный медведь.

Губач начал кувыркаться и колотить себя лапой по животу.

Митяй сказал:

— Весёлый малый!

Но голос медведь так и не подал.

А когда ребята отошли от клетки, он вдруг обиженно закричал.

Тигр поел и крепко спал. Сквозь прутья клетки свесился длинный хвост.

Ребята долго и терпеливо ждали — тигр не просыпался.

Митяй осторожно подёргал за хвост — не помогло.

— Тоже бревно, — сказал Митяй. — Только полосатое.

Пришлось тигра оставить в покое.

— Мне ещё кинжаку нужен и змеи, — вздохнул Олежка.

— Не кинжаку, а кинкажу, — поправил Лёнька. — Он здесь за углом. А змеи сидят в террариуме под стёклами. Записать их невозможно.

— А если вместо змей крокодила?

— Что крокодилы! — ответил Лёнька. — Скалят зубы!

— Один тип во Франции приручил крокодила, — сказал Митяй, — и ездит с ним в автомобиле купаться. Я читал.

— Реклама, — пожал плечами Лёнька. — Не научный подход.

Митяй замолчал.

Лёнька взглянул на часы, которые висели над клеткой оцелота. Надо было торопиться: скоро его очередь заступать на дежурство в лектории.

Когда Олежка и Митяй увидели кинкажу, то Олежка сказал:

— Медведь с хвостом.

Митяй возразил:

— Нет, обезьяна.

Тогда вмешался Лёнька:

— Кинкажу относится к семейству енотов.

Кинкажу спал в гнезде из мятой бумаги и пакли. Его разбудили, и он пронзительно зашипел, завизжал. Он тоже оказался ночным животным и не любил, чтобы беспокоили днём.

Митяй пришёл в восторг, когда узнал, что кинкажу ест бутерброды с вареньем и повидлом, пьёт крепкий чай и сладкий компот.

— Этот не дурак! Этот знает, что почём!

Олежкина научная работа была закончена. В блокноте значилось двадцать три фауны.

Лёнька быстренько распрощался и побежал в лекторий, где прыгала в колесе тема его доклада.

Олежка и Митяй выбрались от хищников и остановились у пруда.

— А как быть с тигром?

— Подумаешь! — сказал Митяй. — Давай я за него.

— Что — за него?

— Нарычу на плёнку. В кино, брат, знаешь, показывают — ручей звенит, а это вовсе и не ручей звенит: воду из чашки в чашку переливают.

— Ну да?

— Спрашиваешь! Или ветер завывает. А это вентилятор крутится. Техника!

— Нельзя. Наши юннаты изучать будут.

— Изучат и не заметят. Ну, хочешь, нарычу? Р-р-р!

— А потом чавк-чавк — и съел кого-то! — улыбнулся Олежка.

Возле старого пони по-прежнему толкались и ссорились желающие сидеть верхом. На пруду плавали казарки и чёрные лебеди. Окунали глубоко головы. Их красные клювы под водой напоминали поплавки.

Олежка и Митяй вышли за ворота Зоопарка и тоже распрощались.

Олежка проводил взглядом Митяя, зелёная вязаная шапка которого долго ещё мелькала среди прохожих, подхватил магнитофон и зашагал домой.

И вдруг посредине улицы Олежка рассмеялся: представил себе, что будет в квартире, когда он заведёт плёнку!

Гость

1

Зазвонил звонок.

Кот Мурмыш побежал к дверям. За ним побежал Пашка. Пашке нравится открывать двери. Для этого в коридоре спрятаны два кирпича. Он подставляет их, чтобы удобнее управляться с замком.

Звонил кто-то неизвестный — долго и настойчиво.

Пашка наконец установил кирпичи и открыл дверь.

На пороге стоял большой, высокий человек в мохнатом полушубке и мохнатом капелюхе. На курчавых усах белел иней. В руках — чемодан.

— Кто ты? Чей ты? — спросил незнакомец Пашку. Голос у него был раскатистый, басовитый. — Ну, здравствуй!

— Не хочу! — обиделся Пашка. — Сами вы кто такой?

— Я Тарас Михайлович Антонов, доктор. Слыхал о таком?

— Слыхал. От папы.

— Ну, хоп, и не сердись. Здравствуй.

— Здравствуйте. А я Пашка Демидов. Слыхали о таком?

— Нет, Пашка, не слыхал. Погоди-ка, а сколько тебе лет?