Дом в глухом лесу

Мистер Доггер раздулся от вполне объяснимой гордости, скрывать которую нужным не счел, и отбросил с воротника длинные вьющиеся локоны. Простак простаком и провинциал провинциалом, но стричь волосы на деревенский манер поверенный упорно отказывался, предпочитая длинную прическу, так, чтобы пряди закрывали уши и заднюю часть шеи, на городской манер – или, если уж точнее, на фишмутский манер. Эту моду Том Доггер перенял много лет назад, еще студентом Клайвз-инн. Пустячок, верно; однако про себя мистер Доггер такой прической весьма гордился: эта деталь, помимо всего прочего, отличала его от простых смертных, выделяла из презренной толпы простецов, не обученных юридическим уловкам и трюкам. Простак-провинциал Том Доггер, возможно, городских манер и чурался или утверждал, что чурается, но городская прическа – это же совсем другое дело. Мистер Доггер в жизни не принадлежал к числу тех, что повсюду трубят о своих достоинствах и о своем превосходном образовании; просто нужды в том не было. Он вполне мог позволить себе выказывать смирение.

– Очень может быть, что мне потребуется консультация здесь, в Шильстон-Апкоте, как только я улажу дела в Малбери, – промолвил доктор Твид.

– Вот как? – не без удивления воззрился на него поверенный. Хотя в трактир он заглянул не затем, чтобы закинуть удочку на клиента-другого, мысль о том, что клиент так вот сам взял да и свалился ему прямо в руки, нежданно-негаданно – причем клиент из числа солидных, по всему судя, – весьма грела ему душу. Мистер Доггер тут же изобразил почтительное внимание – примерно так же застывает в стойке гончая, углядев жирненькую, аппетитную куропатку. Будь у мистера Доггера хвост, он, уж верно, замахал бы им при виде жирненького, аппетитного доктора.

А низкорослый джентльмен взобрался на приступочку и восхитил зрителей новой серией потрясающей красоты карамболей. Аудитория восторженно зааплодировала. Производя эти маневры, доктор одновременно рассказывал мистеру Доггеру, что ради поездки в Малбери временно оставил практику и что в тамошнем деле задействованы документы на землю, принадлежащую его давнему пациенту, чье здоровье трагически ухудшилось.

– Будьте уверены, сэр, что и я, и Проспект-Коттедж неизменно к вашим услугам, – промолвил юрист, снова рассекая воздух воображаемым хвостом. – Что касается ведения дела или соблюдения наших обязательств – не извольте тревожиться. Радея об интересах наших клиентов, мы неизменно исполнительны и усердны, надежны, аккуратны и пунктуальны. Да, сэр, возможно, живем мы в провинции, но это вовсе не значит, что мы – народ неряшливый и небрежный. – Мистер Доггер искоса глянул на мистера Снорема, но этот неряха не слышал его и не видел, ибо, подобно большинству зрителей, завороженно наблюдал за игрой доктора Твида. – Когда бы вы ни надумали обратиться за профессиональным советом, Том Доггер будет рад и счастлив вас проконсультировать.

– Поскольку вы – единственный юрист в округе, видимо, это неизбежно, – промолвил коротышка-доктор, на миг откладывая кий. По добродушному лицу его скользнула тень. – Сэр, я не скрою, – проговорил мистер Твид, так и впиваясь взглядом в лицо собеседника, – с джентльменами вашей профессии я дела почти не имею. Скажу больше: я их не слишком жалую. Скользкие, увертливые проходимцы, вот кто они такие, как подсказывает мне опыт. Низкие авантюристы, что, точно закопавшиеся в грязь змеи, кормятся несчастьями и горестями ближнего, жиреют на чужой беде.

– Да-да, доктор, сэр, это вы верно подметили, по-от-рясающе верно! – энергично закивал мистер Снорем.

– Законники сварам да ссорам только радуются, – поделился наблюдением кто-то из зрителей. – В жизни не скажут: «Поцелуйтесь да помиритесь!», пока им взятку не сунешь.

– О-о-о, в самую точку! – хором подхватили остальные, все до одного – пассажиры кареты, ибо большинство местных жителей не высказывались столь откровенно насчет мистера Томаса Доггера и его собратьев по профессии.

Поверенный захихикал себе под нос и покачал головой: право, что за глупые дети эти простецы!