Дом, в котором падает снег

– Короче, кто за то, чтобы драться? – громко сказал Пётр, – Илью заберём и в тайгу, не пропадём.

На предложения Петра мы все подняли руки в знак согласия. Фёдор, кажется, был даже рад:

– Ну, хоть развлечение какое на этой лесопилке!

Теперь, много лет спустя, я понимаю, какой глупой была эта затея. Но всё равно не жалею ни о чём. Мир выплюнул нас, словно пересоленный завтрак, даже толком не прожевав, с омерзением. А теперь он хочет вломиться и сюда? Пусть попробует.

Мы пошли к Львиному через лес. Артём, Пётр, Фёдор и Андрей шли с винтовками. Остальные взяли топоры. Сквозь деревья мы видели, как люди в камуфляже прочёсывают посёлок. В лес забираться они пока не решались. Такое место – если не знаешь, куда идти, обратно можно и не вернуться.

Но мы ошибались, думая, что ситуация под контролем. Вернее, она была под контролем, но не нашим. Нас окружили, едва мы подошли к посёлку. Илья рассказал, где нас искать и ко встрече они были готовы.

Артём выстрелил первым. Мы были совсем близко друг к другу, и схватка перешла в рукопашный бой. Я навсегда запомню своих друзей такими, какими они были тогда. Ваню, скромного и робкого бухгалтера, который с криком бросается на пятерых солдат сразу. Или полноватого риелтора Семёна, лежащего в луже крови, но отчаянно пытающегося подняться. Артёма… в него выпустили три очереди из автомата, а он с улыбкой сползал на землю, держась за дерево. Фёдора, у которого заклинило винтовку. Он раскидывал солдат, как шар в боулинге разбрасывает в стороны кегли. Сергея, орудующего двумя топорами сразу. И других, мужественно дравшихся ребят. Помню себя, как бил топором в грудь солдату. На нём была маска, но в глазах читался страх. Потом я увидел приклад автомата в сантиметре от лица. А дальше темнота…

Эпилог. Семнадцать лет спустя.

Сейчас мне пятьдесят пять лет. Я работаю смотрителем маяка. Мне это нравится, тем более, бывшему заключённому сложно найти работу. Я отсидел пятнадцать лет строгого режима за участие в мятеже, так они назвали то, что случилось в посёлке Львиный. Много позже, уже в колонии, узнал – Артёма, Петра, Андрея, Фёдора, Матвея, Семёна и Володю спецназовцы убили на месте. Ваня, Алексей и Сергей получили пожизненные сроки за сопротивление правительственным войскам. Илью освободили за сотрудничество. Посёлок Львиный ликвидировали, слышал, сломали даже табличку с названием. Мне дали пятнадцать лет, потому что я ранее не был судим. Что стало с Прото? Не знаю… О нём никто не слышал.

Прото как-то вспоминал:

– Я ведь однажды был здесь. Меня ждали, а когда пришёл, не поверили, что это я. Наверное, им нравится ждать, раз они поступили так. Меня выгнали и стали ждать снова. И я вернулся, а никто не заметил. Тогда я пришёл к вам, вы – единственные встретили меня и приняли к себе. Накормили и говорили со мной.

О чём он тогда говорил? Не знаю. Просто надеюсь, что он ещё жив. Я представляю – быть может, Прото плывёт на корабле и попал в бурю, приборы вышли из строя, а судно сбилось с пути. И зажигаю свой маяк, чтобы он увидел огни и не разбился о скалы.

– Это ведь так здорово – освещать дорогу, указывать путь. Чувствуешь себя словно частичкой света в темноте. Хорошая работа!

А потом иду в свою комнатку, ложусь на пол, раскидываю руки в стороны и смотрю, как у потолка, неведомо откуда, появляются снежинки. Большие белые хлопья. Они долго кружатся, опускаются вниз, падают на моё лицо и тают. Если бы кто-то увидел меня, то подумал, наверное, что это слёзы. Пусть так.

Наверное, теперь мне нужно быть здесь. Просто для того, чтобы в окне горел свет. А вдруг Прото снова придёт и увидит в темноте этот маленький дом. Дом, в котором падает снег.

Ричард

Сегодня ночью я проснулся и увидел снег за окном. Забрался на подоконник и долго-долго смотрел на снежинки, порхающие в свете фонарей. Дома было тихо, все ещё спали. И если бы я мог открыть окно, то наверняка услышал бы, как снежинки, одна за другой, опускались на карниз. Скоро наступит утро, и новый день многое изменит в моей жизни. Сегодня Женя выходит замуж. А я… Я просто рад за неё, по-настоящему рад. Жаль только, что не смогу сказать ей об этом. Поэтому я спущусь с подоконника, заберусь на Женину кровать и тихонько свернусь клубком у неё в ногах. Потому что я кот. Меня зовут Ричи. Но мне больше нравится полное имя – Ричард Львиное Сердце.

Мы с Женей давно вместе, почти шестнадцать лет. По кошачьим меркам я уже старик, но мне больше нравится считать себя не старым, а мудрым, опытным. Хозяйка хорошо кормит меня, заботиться; и выгляжу я отлично. Спасибо тебе за это, Женя. Ведь так было не всегда.