Дом, в котором пекут круассаны (СИ)

И, наконец, Атталь перестаёт что-то увлечённо искать в своём мобильнике, подлетая к Адалин и поворачивая гаджет к ней экраном.

Ада сначала не поняла, что за размытая картинка в новостном паблике. Она не поняла, почему Тоин показывает ей свет Эльфиевой башни на фоне, почему он хочет, чтобы она смотрела на огни моста и скопившуюся на нём толпу. Мигалки машин полиции и скорой… и лишь потом её взгляд цепляется за отсвечивающуюся рыжиной волосы девушки, стоящей за перилами моста. Пальцы, держащие телефон, в миг расслабляются, и он падает под ноги под тихое бурчание голоса Ника. Дрожащие пальцы скользнули по запястью Тоина, пододвигая экран его телефона поближе к глазам.

Чёрт возьми. Это была Дафна.

Сомнений не было. Адалин могла узнать её по одежде, по осанке, прямо со спины.

Это Дафна стояла на мосту.

— Что… она там делает? — голос срывается охрипшим шепотом, пока растерянные глаза находят лицо Тоина — теперь Адалин понимала, что оно было не нервное, а испуганное.

Пальцы его свободной руки хватают Адалин за запястье. Ему даже не пришлось тащить её за собой, потому что ватные ноги сами понесли её за ним, в сторону выхода к машине с его личным водителем. Она садится в салон, сама того не понимая, пока телефон Тоина остаётся в её руке, а заплывший взгляд пытается прочитать текст новостной ленты.

' … сегодня в 23:21 неизвестная девушка перелезла через отбойники Йенского моста, грозясь спрыгнуть в Сену. Прохожие сначала пытались сами уговорить девушку вернуться на мост, но она никак не реагировала на слова людей, поэтому им пришлось прибегнуть к помощи специальных служб. Мост перекрыт для движения машинами полиции, а психологи пытаются докричаться до девушки.

Но она всё ещё находится за ограждениями моста Йена…'

Ада знала — как минимум предчувствовала что-то нехорошее, а теперь всячески пыталась всё это отрицать.

Там, за ограждением моста не Дафна, а просто очень похожая на неё девушка. И всё равно, что слишком много совпадений. И всё равно, что всё напрямую указывала, что вероятность того, что это Дафна девяносто девять процентов — Аде лишь следовала надеяться на этот один процент.

Они мчаться по улицам Парижа, которые кажутся слишком загруженными для такого позднего времени. Каждый раз натыкаются на красный свет светофора, и Тоин рядом, вытянувшийся вперёд между передних кресел, не сдерживает ругательств. Центральные дороги приходится объезжать «дворами», тесниться на узких улочках — до даже это выигрывает им достаточно времени. Не доезжая Йенского моста, машина замирает.

— Не останавливайся! Поехали дальше, — шипит Тоин, нервно заламывая пальцы.

— Дальше не могу, месье. Дорога перекрыта машинами полиции.

Тоин смачно ругается, практически вышибая дверь со своей стороны.

Адалин, всё ещё не сходящим с неё шока, машинально копирует движения друга, выходя на промозглую улицу, прямо под леденящий летний ливень. Одежда моментально пропитывается водой, волосы тяжелеют, а всё огни вокруг смазываются непонятными, плохо различимыми пятнами.

Сверкающие огни Эйфелевой башни, встречные фары машин и мигалки полиции.

Тоин решительно подходит к одному из полицейских, что-то быстро говорит ему, слишком активно жестикулируя. И когда тот кивает, отступая в сторону, Атталь поворачивается в сторону Ады и кивает ей, протягивая руку. Они проходят через стену белых с сине-красными полосками автомобилей, переходят через перекрытую пустую дорогу прямиком к мосту, прежду чем Адалин смогла бы различить женский силуэт за перилами моста.

Увидев это вживую, а не на экране телефона Тоина, она так и замерла, задержав дыхание и не находя в себе сил пошевелиться.

Бесспорно. Это была Дафна. Пусть вымокшая до последней нитки, пусть отчаявшаяся настолько, что решительно забралась за ограждение, но это была она. Её рыжие волосы, лёгкое платьице, в котором Эдвард увозил её из дома. Это была она — как из самого страшного сна Адалин.

Прикованная этой картинкой к земле, Адалин так и замирает перед стеной полицейского конвоя, распорежённого не пускать даже самых близких, прямо перед входом на мост. И как бы Тоин сейчас не кипишевал, как бы не кричал, не бился в истерике — полицейские лишь качали головами, пожимали плечами и грозились вышвырнуть Тоина за вшей, несмотря ни на его деньги, ни на положение матери.

— Вы не понимаете! — не унимался Атталь, слишком агрессивно жестикулируя. — Мы её друзья. Мы сможем вытащить её оттуда.