Дом, в котором пекут круассаны

— Прекрати ругаться, Ник. Где ваши манеры, сэр Николас Фейн? Папочка не поругает за мат через каждое слово?

Адалин откидывается на спинку деревянной скамейки, запрокидывая голову и прикрывая глаза от яркого солнца, лучи которого пробивались даже сквозь стекло солнцезащитных очков.

Смех Фейна приятным бархатом отдаётся на другом конце мобильника — приглушенный от того, что он, как истинный “старикан” всегда держал мобильник немного дальше своего лица. Кажется, они не виделись лично чуть больше полугода — или уже года? Николас практически всегда бегал с горящей жопой от работы. Но Адалин даже не осуждала его. Как говорится, кто на кого учился.

— Мне сегодня написал Эдвард, — смех на том конце провода резко оборвался, пока Адалин тихо выдыхает, выпрямляясь и кидая пустой взгляд на разбитую прямо напротив клумбу. — Он здесь. В России. В Санкт-Петербурге. Наверняка, снова хочет испортить мне жизнь.

Адалин уводит взгляд в сторону, на шумный Невский проспект, по которому толпой шли группы туристов, проезжали автомобили и набитые двухэтажные автобусы. Туда, где на Казанский собор смотрел глобус Зингера. И тогда тишина в телефоне уже не кажется такой оглушающей, потому что мир вокруг продолжал обтекать её и жить; потому что миру вокруг не было дела до её проблем.

— Чёрт, Ад, он же не…

— Может он просто хочет отношения наладить? Ну знаешь, сколько лет мы существование друг друга игнорируем? Шесть лет?

— Твой ебанутый братишка и отношения наладить? Ты точно не оговорилась, милая? В последний раз, когда твой братик “отношения наладить” пытался, вы, кажется, подрались, и потом твой папочка чистил социальные сети от всякого рода мусора и нелицеприятных фотографий. Придержишь свои коготки при себе и не расцарапаешь ему лицо? — Фейн издевательски прицокивает языком, заставляя Аду только глаза закатить.

При встречи с Эдвардом надо бы успокоительных напиться или чего-то сильно алкогольного, чтобы мозг Вуд не акцентировался на словах брата: грубых и бесцеремонных, он никогда не скупился на оскорбления и фильтрацию своего базара. Ему нравилось давить на больные точки, и Адалин серьезно недоумевала, как милашка Дафна могла влюбиться в него когда-то — хотя, в те времена и она не за чем таким брата не ловила. И лишь потом, спустя долгое время, глазам её открылась правда.

Эдвард всегда был таким. Имея во власти деньги, он брал что хотел и когда — а если ему надоедало, просто выкидывал, совсем не заботясь о будущем. Ада тоже была избалована дорогой одеждой, едой, комфортным проживанием и покупками гаджетов, но никогда она не ставила человеческую жизнь на одну ступень со своими капризами; никогда не игралась не с кем, как это делал брат. Никогда не доводила человека до суицида своими действиями. Эдвард психически ненормальный. Он эгоист, которые ещё поискать надо. Точно такой же, коим являлся их отец.

— Я знать не хочу, зачем он приехал сюда, — Адалин тихо выдыхает в трубку, когда слышит недовольное бормотание друга. — Но и игнорировать его я тоже не могу. Я не знаю, что взбредет ему в голову. Здесь Женя, и я не хочу, чтобы она пострадала от игр этого ненормального ублюдка. Я не верю в то, что он решил упасть на колени и раскаяться в своих грехах. Возможно, мне стоит готовиться к удару?

— Если нужно, я могу приехать.

— С Англии? О, нет. Тогда разбитых носов нам точно не избежать. Да и у тебя, кажется, — уголки губ Адалин дергаются в сладкой, издевающейся усмешке. — Очень много дел? Твой отец подыскивает тебе жёнушку? Знаешь, я бы очень хотела посмотреть на эти голодные игры в стиле Сьюзен Коллинз.

— Слушай, Принцесса Ада, не огрызайся тут со старшими.

— Скорее уж, со старыми. Тебе третий десяток, Фейн, а ты бегаешь за девочками и дергаешь их за косички, желая привлечь внимание. Ещё скажи, что кнопки на стул кладешь и юбки им задираешь.

— Единственное, что я задираю, так это её ноги, когда…

— Николас! Сохрани подробности для своей руки, а я отключаюсь. Не горю желанием слушать о твоих похождениях!

Из динамиком телефона льется мягкий смех, пока Адалин сбрасывает звонок и приваливается спиной к скамейки и продолжает терпеливо ждать. Брат предложил встречу — и за место выбрал помпезный ресторан “Мансарда”, а Ада предложила встретиться прямо на улице. Там, где народа побольше. Напротив Казанского, в цветущей сирени и снующих туда-сюда туристов. И если взглянуть на часы, можно было понять, что Эдвард опаздывает зверски. И Адалин уже собиралась подняться со своего места и забить на не пунктуального братишку, как рядом на скамейку опускается стаканчик с кофе. Вуд дергается, тут же поднимая голову и встречаясь с такими же карими, как и у неё, глазами.