Дом в овраге

А ее так и не нашли, между прочим. И все в один голос утверждали, что ее ВООБЩЕ не было, как вам такое нравится? Мол, это все мои проделки. Представляете? Получается, Каменский Живодер – это я?! Я, который и мухи не обидит? Я – маньяк? Я сейчас усикаюсь в трусики, как говорила Вика. Кстати, как она там, вы ничего не знаете?

Иногда я просыпался ночью с чувством, что во мне кто-то чужой. Я хрипло дышу, как зверь, скалю зубы, пальцы мои скрючиваются, как когти, и мне как никогда хочется надеть колпак, красный нос, огромные башмаки с помпонами и выскочить на арену, громко завопив: «Гоп-ляля!» А вокруг рукоплещет толпа... И все эти аплодисменты – тебе.

Я знаю, что ОНА рядом. И ее слова до сих пор не потеряли силы. Мы будем вместе.

Я чувствовал это. Сегодня вечером ко мне пришел аппетит, а когда я уснул, мне снова приснилась Маша. Она была полностью обнаженной, в руках она держала отрубленные головы Геры и Алекса, кровь хлестала из перерезанных артерий.

«Я приду за тобой», – шептала она, и я счастливо смеялся.

А знаете, что я нашел под подушкой, когда проснулся? Ха-ха, ни за что не поверите.

Маленький стеклянный шарик желтого цвета. Мой шарик, который я когда-то подарил Машеньке.

Это знак, понимаете меня? Знак.

Все только начинается, можете мне поверить. Только начинается.

* * *

Вика действительно вскоре уехала из Каменска. В Санкт-Петербурге она устроилась врачом в частную клинику, а через год она вышла замуж и родила двойню.

Виктор, вопреки своему обещанию, не бросил работу в милиции. Наоборот, когда страсти вокруг дела Живодера поутихли, он стал начальником розыска. Через год он женился на Лене, той самой сотруднице архива, и сейчас они ожидают прибавления в семействе.

Семен Васильевич, «едрен-батон», уволился по собственному желанию, и разводит пчел у себя на дачном участке.

Профессор Владислав Сергеевич тихо доживает свой век в обветшалой трехэтажке, в последнее время приступы беспокоят его все чаще и чаще. И хотя Виктор стучался во все инстанции, пытаясь доказать, что сумасшествие старика было спровоцировано, ему никто не поверил.

После смерти Владимира к Лиле приехала родная сестра погибшего и оформила над ней опекунство. Лиля пошла в школу. Учителя ее хвалят, мол, девочка очень смышленая, но, говорят, она редко улыбается.

Романа кремировали. Вместе со срезанной крышкой черепа. Гарик выжил, ослепнув на один глаз, и несколько дней провалялся в реанимации. Он упорно не желал рассказывать о целях посещения странного дома с вывеской «Ромашка», да в этом и не было необходимости, Виктор и так все знал. Суд влепил Гарику два года условно за незаконное хранение оружия, но тот был рад, что так легко отделался. Спустя какое-то время он исчез из Каменска. Поговаривали, что его убили на какой-то разборке в Москве.

Труп Кирилла Левина опознали с огромным трудом, экспертиза показала, что его смерть наступила от ножевого ранения. Хоронили его в закрытом гробу.

Костя Ильчев после вечеринки в «Долине Гномов» так и не смог устроиться на работу. Этому препятствовала не только его инвалидность (после той передряги ему ампутировали руку), но и постоянные запои. Как-то раз поздно вечером шел сильный дождь, и он брел домой по проезжей части, как всегда подшофе. Машина не смогла вовремя остановиться, а тут еще асфальт мокрый... По иронии судьбы, на его похоронах тоже шел дождь.

Лера Мякина осталась в Каменске. Найти подходящую работу она пока не может, поэтому временно занимается репетиторством и пишет курсовые для студентов. О том, что совершил Малышев Артур, она узнала только из газет.

Лариса уехала из Алтайского края вместе с родителями. Спустя несколько месяцев после тех событий она наглоталась таблеток, откачать ее не успели. Предсмертной записки девушка не оставила. Алекс выжил, но оказался на всю жизнь прикованным к инвалидному креслу – при падении в колодец он сломал позвоночник.

В трупе, обнаруженном в подвале, опознали Малышева Сергея, бывшего начальника розыска, и дело по его исчезновению было прекращено. Его похоронили без всяких почестей. Артур, отрицавший свою причастность к убийству отца, все-таки сознался, что это его рук дело. Врачи психиатрической клиники говорили, что он ведет себя тихо, но иногда заговаривает сам с собой. Иногда ночью он кричит.

Дом посреди оврага разобрали и сожгли, клетки, железные двери и орудия пыток утилизировали, а сам колодец зацементировали. О том, что здесь когда-то произошло, напоминала лишь дорожка из камней, которую не стали трогать.

Эпилог

Виктор уже собирался ложиться спать, когда зазвонил телефон.

– Пушистая, я сам возьму трубку, – сказал он ласково, погладив супругу по округлившемуся животу. Лена улыбнулась.

– Слушаю, – сказал в трубку Виктор.

– Виктор Арсеньевич, это дежурный Клименко.

– Что случилось? – с тревогой спросил Виктор, уловив в голосе лейтенанта растерянность.

– Только что звонили из областного ЛУВД. Помните Малышева Артура? Сообщили, что он сбежал при этапировании в Москву. Один конвоир убит, второй ранен...