Дом в Тополином Лесу

Мистер Эдмонсон преподавал историю и, судя по посланию, которое сегодня же днём Гретхен оставила на доске у него в кабинете, со своей работой справлялся из рук вон плохо.

Госпожа Кларк продемонстрировала Гретхен экран своего смартфона. На нем была открыта фотография, запечатлевшая произведение Гретхен, которое впоследствии в приступе ярости стёр сам мистер Эдмонсон. Послание было составлено в форме стихотворения:

Нужны не факты нам, а знанья!
Нас душат скучные заданья!
Читать давайте, мыслить, спорить!
Так больше сможем мы усвоить!

– Там прекрасно выдержан размер! – похвасталась Гретхен. – Это моё лучшее стихотворение!

Госпожа Кларк заблокировала телефон.

– Гретхен, но ведь это был урок истории, а не стихосложения. И никакое это не стихотворение, а пример инфантильного поведения! Тебе известно, что такое «инфантильный»?

– «Инфантильный»? Прилагательное. От латинского infantilis. У него есть несколько значений, но вы, вероятно, имели в виду значение «детский, незрелый».

Госпожа Кларк со стуком положила телефон на стол. Гретхен нисколечко не испугалась. Она уже привыкла к тому, что взрослые часто на неё сердятся.

– Мисс Уиппл, лично я не вижу в этом ровным счётом ничего смешного.

– Я тоже! – заверила её Гретхен. – Дело действительно серьёзное. Но я ведь правильно ответила на ваш вопрос. Уж за это‐то на меня никак нельзя злиться. Правильные ответы, неправильные ответы – это ведь всё, что вообще интересует таких, как вы.

– Таких, как я? Кого это ты, позволь спросить, имеешь в виду?

– Вас, мистера Эдмонсона, директора. Вам нужно, чтобы мы просто обвели кружочком правильный ответ в тесте. Никто из вас не думает о том, чтобы научить нас размышлять, задаваться вопросом «а что, если» – ведь тогда мы рискуем ответить неправильно! – Гретхен сделала паузу, но госпожа Кларк молчала, не вступая с ней в спор. – Только мистер Хикеринг задаёт нам вопрос «почему?». Вчера Квентин Маттерсон решил на доске огромный пример с дробями. Он любимчик всех учителей, потому что всегда отвечает правильно. А знаете, что ему сказал мистер Хикеринг? Он спросил, почему вычисления, которые выполнил Квентин, так важны. «Зачем нужно деление, Квентин? Прекрасно, что ты освоил десятичные дроби, но почему мы вообще уделяем им столько внимания?» – процитировала учителя Гретхен и подалась вперёд. – И Квентин не нашёл что ответить. Сказал только: «Не знаю, я просто хотел получить пятёрку». По мне, самый дурацкий ответ на свете. Получается, ему всё равно, чему уделять внимание, а ещё всё равно, что ему всё равно.

– В желании получить высший балл нет ничего зазорного, – вступилась госпожа Кларк. – Отличники всегда стараются получать пятёрки. Из тебя тоже вышла бы блестящая ученица, если бы только ты реже спорила со старшими.

– Но ведь в споре рождается знание! – воскликнула Гретхен. – Так мой папа говорит.

– Что ж, обязательно напомни ему об этом, когда будешь вручать этот документ, – сказала госпожа Кларк и протянула Гретхен зловещий листок зеленоватой бумаги.

– Хорошо! – безмятежно прощебетала девочка.

– Мисс Уиппл, вы ведь понимаете, что ещё одно замечание – и вас отстранят от занятий?

– Само собой, – подтвердила Гретхен. – Именно поэтому я так радостно и улыбаюсь.

* * *

Гретхен вышла из здания Средней Школы Бун-Риджа как раз в тот момент, когда Эйса парковал Уиппла-Шмыппла. Так он прозвал автомобиль, который цветом напоминал зеленоватую плесень, а вонял и того хуже. Семья Эйсы была достаточно обеспеченной, чтобы купить для него не только мотоцикл, но и новёхонькую спортивную машину. Мэр Уиппл частенько брал сына в разные автосалоны, пытаясь уговорить его на шикарный BMW.

Правда, Эйса захотел не шикарный BMW. А Уиппла-Шмыппла, который был даже старше, чем Гретхен, и который он в итоге приобрёл в салоне подержанных автомобилей в Джанкшен-Сити – городе, расположенном в двадцати милях к востоку от Бун-Риджа. Мотоцикл он тоже купил сломанный и сам довёл его до ума. Несколько недель пятачок перед домом Уипплов был весь закапан маслом и усыпан хромированными деталями. Бабушка очень негодовала по этому поводу, но Эйса сиял и казался почти счастливым. Но только почти. А потом он убрал за собой весь мусор и вернулся к своим жутковатым улыбкам.

– Ты опоздал, – с укором заметила Гретхен, усаживаясь на пассажирское сиденье.

– Нет, это ты опоздала, – огрызнулся брат.

– У меня была важная встреча.

Эйса завёл двигатель Уиппла-Шмыппла. Старый седан шумно выехал со стоянки и с лязгом покатил в сторону шоссе. Когда они покинули территорию школы, Гретхен высунула голову в окно и с гордостью оглядела послание, выведенное мелом на кирпичных школьных воротах, – именно из‐за него она получила первое приглашение к психологу.

«ВСЁ ПОДВЕРГАЙТЕ СОМНЕНИЮ!» – значилось на кирпичной кладке.