Дом в Вечерних песках

Возможно, вы все еще мне не верите, и это вполне понятно. Я попытаюсь представить вам доказательства, чтобы вы не сочли мое письмо бредом сумасшедшего. У вас случаются видения, мисс Хиллингдон? Думаю, случаются, и в последнее время они вас тревожат. Это типично для людей, наделенных таким даром, как вы, особенно когда кто-то, подобный вам, находится в опасности.

Если я просчитался, значит, вы выбросите мое письмо, и все будет потеряно. Если нет, тогда у меня есть надежда, что я завоевал ваше доверие.

Мисс Хиллингдон, они забрали последнюю из моих несчастных подопечных. Они забрали Анджелу Таттон, последнюю и самую светлую. Ее мне удавалось опекать дольше остальных. Она еще не исчезла, надеюсь, но она блекнет. Я хочу увидеть ее напоследок.

И напоследок, милостию Божию, она позаботится о том, чтобы свершилось правосудие. Я должен еще многое вам рассказать, но это подождет до нашей встречи. Во что бы ни заставил вас поверить Хартингтон, лорд Страйт не умер. Он уехал в Вечерние Пески, и туда же лежит наш с вами путь. Там это и закончится.

А теперь взгляните на них, мисс Хиллингдон. Взгляните, если можете, на эти пропавшие ясные души. Мы с вами, вы и я, постараемся почтить их память теми своими деяниями, что нам предстоит совершить.

Ваш покорный слуга и таковым остаюсь,

Г. Нейи

После Октавия быстро оделась – в тот же несвежий дорожный костюм, в котором была накануне. Она привезла с собой другие вещи, но подбирать новый наряд у нее не было ни желания, ни сил. Пошатываясь, она направилась к двери, думая спуститься вниз и вызвать кеб, но потом вспомнила про конверт. Она завернула его в сорочку и положила на дно чемодана. Чтобы уберечь от чужих рук. Но была и другая причина. Она хотела, чтобы они…

Лотти Хайнд (17 лет)

…не попадались ей на глаза. Эти фотографии. Она хотела их не видеть.

Не глядя на снимки, касаясь карточек только за края, она сложила их в стопку, убрала и заковыляла от стола. У кровати остановилась, в замешательстве вертя головой по сторонам. Стояла, крепко обхватив себя руками, словно в ней копилась боль. Словно внутри что-то разрывалось.

Табита Нортон (22 года) – Жизнь вечная.

Повернувшись, Октавия стала закрывать за собой дверь. У нее это получалось неуклюже, хотя она старалась не шуметь. В конце лестничной площадки, споткнувшись, она увидела, что на ней всего одна туфля, а вторую она сжимает в руке. Она остановилась, чтобы как следует обуться и заколоть волосы перед зеркалом. Но мгновением позже, на лестнице, она не могла вспомнить свое отражение в нем. Она снова встала, прикрывая лицо рукой. А зеркало ли это было или, может, картина?

Чувствуя, что ее шатает, она схватилась за перила. Перед глазами все поплыло, потом потемнело. Как всегда, она увидела комнату и девушку в белом, лежащую неподвижно на спине. Как и прежде, люди, что сгрудились вокруг нее, находились в тени. На этот раз Октавия попыталась рассмотреть их лица, но как ни напрягала зрение, ей это не удалось. Один из стоявших что-то держал в руке – бутылочку или флакон, и из этого сосуда поднимался призрачный пар. Тело девушки конвульсивно дернулось, пронзенное яростной судорогой. Она выгнула спину, вытянула в стороны руки. Глаза ее широко раскрылись, рот раззявился, словно она кричала. Воздух над ней заколыхался – в первое мгновение Октавия даже не сообразила, что это такое, – потом из нее повалил дым: сначала медленно отделился завиток тени, потом взмыл живой рой черных мотыльков, превративший все пространство в беспросветный мрак.

Видение исчезло. Октавия вцепилась в перила, ожидая, когда пройдет головокружение.

– Рано же ты поднялась, старушка.